Дмитрий Креминский - Полезный сигнал [Как стать режиссером своей аудиокниги] [litres]

Согласился я тогда из чистого любопытства.

Это был заказ от одного издательства – книга Плутарха «Демосфен и Цицерон. Сравнительные жизнеописания». Так вот, пришли мы домой к моему знакомому, в съемную хрущевку, где прямо из маленькой прихожей змеи проводов вели в комнату, под завязку набитую звуковой аппаратурой. В полутемном коридоре стояли стул, стол, на столе – микрофон и какая-то небольшая ширма, закрывающая проход на кухню. И вот в этой «уютной» камерной атмосфере мы, пережидая звуки шагов по лестнице подъезда, за пару вечеров записали книгу Плутарха. Вышло почти 3 часа чистого звука. Мы отдали готовый материал на отслушивание и корректуру каким-то чуть ли не кандидатам или докторам филологических наук. А через несколько дней мне звонит звукорежиссер и убитым голосом сообщает:

– Там пришла корректура на Плутарха. Надо записать правки…

– Отлично, – говорю. – Заскочу вечерком минут на десять.

– Митя… Там много правок…

– Ну, неужто, – говорю. – Ладно, на полчасика заскочу.

– А у тебя завтра случайно не выходной? – ненароком интересуется звукорежиссер, и я начинаю что-то смутно подозревать. – Петя, конкретизируй проблему!

– Понимаешь, они утверждают, что правильно не «афинЯне», а «афИняне»…

Тут я понимаю, что выходной мне все-таки завтра брать придётся, потому что там у Плутарха эти афиняне, македоняне и прочие «…яне» – чуть ли не через абзац! Конечно, мы все перезаписали, исправили, но убили на эти правки почти весь день. Так что настоятельная рекомендация – перепроверять ударения даже кажущихся привычными слов до начала записи! И это не занудство, а дельный совет по экономии времени.

Работа у микрофона – это совмещение творческих и технологических задач воедино. Причём начинается этот процесс параллельно с исходным анализом текста: анализируем рассказ, прорабатываем творческие задачи и сразу в голове просчитываем возможности их реализации у микрофона.

Вместе с тем перед нами стоят и сугубо технические задачи: умение держать одно и то же расстояние от губ до микрофона, не уходить от оси (воображаемая ось микрофона должна делить лицо пополам), умение запоминать тех персонажей, которых ты уже «взял» (у этого – низкий хриплый баритон, у этого – дребезжащий тенор и т. д.) и вести их в том же ключе до самого конца, даже если запись идет в несколько смен. К примеру, я анализирую пьесу Чехова «Вишневый сад» и сразу понимаю, что Гаев не может говорить басом, так как это будет насилием над жизненным опытом и воображением слушателя. Не может безвольный человек в этой пьесе говорить басом! Или, скажем, Шарлотта – не драматическое меццо-сопрано, у нее голос повыше будет, похара́ктерней. А Епиходов уж точно не лирический тенор! И весь этот хор я должен держать в голове до самого финала.

Предметом для анализа и выработки технологических приемов становится каждая мелочь: где повышение/понижение интонации, где ускорение или замедление, где интонационная запятая вместо написанной точки, где интонационное двоеточие. Очень удобно пользоваться при этом итальянскими терминами из арсенала музыкантов и певцов: crescendo, legato, forte etc.

И тут мы подходим к одному из важнейших профессиональных приемов – владению перспективой.

Одна из наиболее распространенных ошибок не только начинающих исполнителей и любителей с многолетним опытом, но даже профессиональных актеров – они читают, тщательно отыгрывая каждую точку, то есть понижая интонацию к концу предложения. Предложение – точка, предложение – точка. Порой создается ощущение, что после каждого предложения нас уже встречает финал истории.

Дело в том, что наш мозг привык воспринимать точку, как окончание мысли, он честно к этому приучен. Но фокус в том, что для формирования законченной мысли при чтении вслух точка в зависимости от контекста превращается в интонационную запятую или двоеточие. Фактически вам перед исполнением необходимо прописать собственную пунктуационную партитуру поверх той, которую прописал автор. Исполнить точку следует только в конце мысли!

И тут возникает прямая аналогия с музыкой. Речь – это та же музыка. Она строится по тем же законам. У мысли, которую мы облекаем в слова, есть начало и конец, есть экспозиция, развитие, кульминация и развязка. Мы выбираем нужные слова в нужном порядке, чтобы собеседник понял нас максимально точно и чтобы общение было гармоничным. По такому же принципу строится и музыка.