Виталий Баранецкий - Как найти любимую работу? Руководство к действию

Я знал одного человека, обладавшего действительно блестящими качествами, однако совершенно неспособного самостоятельно справляться со своими делами и не имеющего никакой ценности для кого бы то ни было. Он был одержим безумной идеей, что его работодатель намерен его угнетать или уже угнетает его. Он был неспособен отдавать приказы и не желал их получать. Если бы ему приказали доставить послание к Гарсии, его ответом, вероятнее всего, было бы: «Сами доставляйте!».

Сегодня этот человек ходит по улицам в поисках работы, и ветер гуляет в дырах его рваного плаща. Никто из тех, кто его знал, не осмелится взять его к себе на работу, поскольку он известный смутьян. Призывы к здравому смыслу на него не действуют, и единственное, что способно оставить на нем хоть какой-то след – это носок кирзового сапога сорок пятого размера.

Конечно же, я знаю, что к настолько морально разложившемуся человеку можно относиться лишь с сожалением, как к калеке. Однако, сожалея о нем, давайте уроним слезу также и по поводу тех, кто стремится сделать что-то великое, чьи рабочие часы не ограничиваются работой «от звонка до звонка», в чьих волосах пробивается седина из-за того, что они борются с безалаберностью, неряшливостью, безразличием, слабоумием, беспомощностью и бессердечной неблагодарностью, по поводу тех,

кто ради своего дела готов голодать и оставаться без крыши над головой.

Наверное, я изложил это чересчур в мрачных тонах. Возможно. Но в наше время, когда мир настолько опустился, я бы хотел замолвить слово о тех, кто добивается успеха – тех, кто вопреки всему, направляет в правильное русло силы других людей, о тех, кто, добившись успеха, относится к этому, как к чему-то само собой разумеющемуся – то есть, не больше, чем к своему жилью или одежде.

Я сам был и рабочим-поденщиком, и работодателем. Я знаю: есть вещи, которые можно высказать с обеих точек зрения. Кто спорит – в нищете нет ничего хорошего, а рваным лохмотьям никто не завидует. Но согласитесь также, что не все работодатели являются ненасытными мародерами и угнетателями, точно так же, как не все бедняки являются добродетельными ангелами.

Я восхищаюсь людьми, выполняющими свою работу, когда их босс не стоит над ними, или, даже, когда их босс дома. А также теми, кто, когда ему вручают послание для Гарсии, спокойно берет его и не задавая идиотских вопросов, без каких-либо скрытых или явных недовольств и без намерения выкинуть это письмо в ближайшую канаву, делает только то, что от него требуется – доставляет это письмо по назначению. И еще теми, кто не увольняется с работы и не идет на забастовки, чтобы получить повышение зарплаты.

Цивилизация – это долгий, полный тревоги поиск подобных людей. Но зато все, что такой человек ни попросит, он получит. Такие люди нужны в каждом городе, в каждой деревне, в каждом офисе, мастерской, магазине, фабрике. Миру нужны такие люди. Очень нужны. Люди, которые способны доставить послание к Гарсии».

Мой отец, Пит Феррацци, был американцем в первом поколении. Во время Второй мировой войны он был моряком торгового флота, а затем, не имея образования, работал на металлургическом заводе. Его уделом были тяжелый труд и низкая зарплата. Но он мечтал о другой жизни для своего сына. Мы были неразлучны с ним, и его друзья называли меня «тенью Пита», потому что он повсюду брал меня с собой. Он знал, что я смогу жить лучше, только если вырвусь из привычной рабочей среды.

Однако он понятия не имел, каким образом это можно сделать. Он никогда не посещал колледж. Он не знал ни единой души в привилегированных клубах и частных школах. Единственный, к кому он мог обратиться за помощью, был его босс. Точнее говоря, босс всех его боссов – владелец сталепрокатного завода Kennametal Алекс Маккенна.

Они не были знакомы друг с другом, но отец ясно представлял себе, как устроен этот мир. Будучи простым рабочим, он понимал, что смелость – это, пожалуй, единственное качество, которое отличает удачливых людей от неудачников даже при условии одинаковых способностей. И он напросился на аудиенцию к Маккенне. Маккенна был настолько удивлен, что согласился на встречу. Побеседовав с отцом, он согласился встретиться со мной – и ничего больше.