Иосиф-Эдуард Вессели - О распознавании и собирании гравюр. Пособие для любителей

Хотя след первоначального вдавления доски этим не уничтожен, но его стараются сгладить или же покрывают поддельной линией, награвированной на вспомогательной доске. В одном случае безбожный и неутомимый подделыватель получил, однако ж, достойный урок. Нужно было подделать портрет Анселина, В. 277. В первом оттиске в углублении виден станок, который исчез в последующих. Искушение состояло в том, чтобы восстановить исчезнувшее и увеличить стоимость листа по крайней мере на 100 талеров. Но подделыватель никогда, однако ж, не видел этот портрет в первом оттиске, вероятно, имел только перед собой каталог собрания Бэрги (Burgy), составленный на голландском и французском языках. Французский переводчик не понял голландского слова «Ezel», означающего станок [20]и осёл, а поэтому у портрета Анселина сделал примечание: avec l'ane derriere lui (на фоне осла). Придерживаясь этого примечания, подделыватель вздумал превратить позднейший оттиск в первый тем, что посредством вспомогательной доски поставил в углублении гравюры осла. Потом он послал лист свой для продажи в Лондон, где, однако ж, он сильно был осмеян.

Новый способ подделки состоит еще в том, что слабые оттиски какого-нибудь ценного и редкого листа перерабатываются пером или тушью. Каждая линия усиливается, тени покрываются тушью или типографской краской, так что жидкий и слабый оттиск из-под рук такого подделывателя выходит сильным и блестящим. Этот способ подделки предполагает большое умение и много терпения для введения знатока в обман. Нужно только удивляться, что при умении, требуемом такой подделкой, автор ее не предпринимает нечто более полезное для человечества, нежели порчу гравюр для обмана собирателей. У нас в руках был редкий лист Дитриха (Link 110), который всегда, даже в лучших оттисках, представляется несколько слабым. Лист этот, принадлежавший частному лицу в Дрездене, был очень бледен, и поэтому обменен им был на лучший экземпляр. Немного спустя тот же самый бледный экземпляр, отмеченный прежним владельцем особым знаком, опять достается последнему, но в каком измененном состоянии! Теперь он стал во всех отношениях отличным оттиском. Ближайшее исследование и сравнение со многими хорошими экземплярами привели к открытию подделки посредством переработки. Последняя исполнена была очень осторожно и искусно, но при всем искусстве – это была все-таки только подделка. Легче произвести усиление теневых частей посредством туши. Этот род подделки мы встречали на листах Дюрера, Марка Антония, Рембрандта и др. Поэтому при встрече с листами, имеющими глубокую, бархатообразную черную краску, осторожный собиратель должен предварительно исследовать, происходит ли это от свежести доски или от кисти подделывателя.

В заключение упомянем еще об одном способе подделки для увеличения цены гравюр. Как нами уже упомянуто было, собиратели часто отмечают листы своим именем или штемпелем. Мы указали также на значение этих знаков для любителей. Придают известную цену (pretuim affectionis) обладанию листом, принадлежавшим прежде той или другой знаменитой коллекции и служившим ее украшением. И вот такие знаки собирателей также подделывались. Хотя нам не известен ни один случай подделки штемпеля таких собирателей, но зато подписи их подделывались простым подражанием почерку. Таким образом надписывали имена знаменитых собирателей на таких листах, которые им никогда не принадлежали. Так, часто встречается поддельная подпись П. Мариэтта. В новейшее время на листах Дитриха подделывалась подпись собирателя Рехбергера (Rechberger), который страстно собирал листы этого художника. Эксперты по части подложных подписей по различным чернилам сумеют отличить подложное от настоящего.

Не существует еще подробного списка всех встречающихся в области гравюры подделок. Было бы желательно, чтобы опытный знаток занялся таким трудом, очень полезным для науки и для собирателей. Эстампные торговцы в собственном интересе, конечно, не отказали бы ему в помощи.

Собирание предметов науки, искусства и культуры является плодом образованности. Напрасно мы стали бы искать научные и художественные коллекции у диких, необразованных народов; они присущи только народам культурным. Богатство таких собраний и совершенство их устройства служат вместе с тем мерилом развития народа. Уже у древних египтян были библиотеки; позднее греки отдавали своим поэтам высшую честь сооружением им статуй, собиранием их творений и благоговейным сбережением их. Эврипид и Аристотель обладали богатыми библиотеками. Позднее частные лица собирали без понимания, из одной моды, и были обманываемы, покупая вместо древних червивые экземпляры. В особенности дорого платили за автографы. Александр приказал положить творения Гомера в драгоценный ящик, чтобы не дать им погибнуть. Правда, что произведения искусства не собирались, как книги, с целью составить из них собрания в отдельных помещениях. Но греческое искусство было делом публичным, служа религии и политике. Акрополис в Афинах, каждый греческий храм, даже каждая торговая площадь были публичными музеями. Искусство было тогда так сплетено с жизнью, что не думали об отделении его от создавшей его почвы, где оно имело настоящий смысл и значение. Оно не собирались отовсюду в одно нейтральное, ему чуждое место. В цветущую эпоху вся Греция представляла собой один музей. Да какой музей! Малыми остатками этого классического времени, сохранившимися после вековых переворотов, ныне обогащаются все наши музеи. Они довольны, когда могут добыть торс или позднейшую копию какого-нибудь знаменитого произведения.