Иосиф-Эдуард Вессели - О распознавании и собирании гравюр. Пособие для любителей

b) П о д д е л к и н а о т п е ч а т а н н ы х г р а в ю р а х. Не всегда имеются для подделок оригинальные доски. Вот почему злодейская рука подделывателя с большей жадностью накидывается на оттиски с таковых. Поэтому нужно быть до крайности осторожным при покупке гравюры, щеголяющей отличиями в работе, до того не замеченными знатоками.

Подделыватели совершали поразительные вещи посредством резинки и скоблильного ножа. Например, лист К. Дюжардена в хорошем оттиске с номером стоит от 9– 12 марок, а прежде номера от 40—80 марок. Но таковой очень легко выскоблить, и нужно обладать всеми тонкостями знания в этой области, чтобы не дать себя в обман.

Вообще все листы, на коих для отметки позднейшего оттиска прибавлен номер, подвержены опасности быть подделанными помянутым способом.

Равным образом, не представляют особенных трудностей для подделки листы Нантейля, Массона и Эделинка, так как ранние и позднейшие оттиски отличаются друг от друга только некоторыми точками или штрихами, которые легко уничтожить. На этом поле подделыватели всегда находили благодатную почву для своих геройских обманов. Так, портрет Боссюэта, гравированный Эделинком, часто встречается без двух точек под именем живописца, хотя эти экземпляры не относятся к первым оттискам. На «Вечере» Р. Моргена по Леонардо да Винчи часто встречается, что запятая также выскоблена.

Иногда путем подобной же, хотя несколько более трудной манипуляции исчезают отдельные штрихи самого изображения, в особенности на краях. Такой поддельный лист должен обозначать первый оттиск, прежде нанесения других работ. Нам встречались такие поддельные листы Дитриха, отличающиеся от настоящих исчезновением частей гравюрной работы. Посредством тщательного исследования бумаги и внимательного рассмотрения лупой подозрение сомневающегося любителя становилось достоверным.

Единственное, чего подделыватель не может достигнуть, – это уничтожения целого ряда штрихов на листе, имеющем их в двух или даже трех направлениях. Подобного рода подлог тотчас заметит самый неопытный собиратель.

Но подлог не всегда состоит только в уничтожении существовавших работ; напротив, подделыватели настолько смелы, что прибавляют к оригиналу и собственные измышления. Встречаются подлоги посредством прибавлений, не имеющих ничего общего с настоящим листом и его художником.

В изложении нашем о различных оттисках мы на стр. 125 упомянули также о так называемых шутках (Einfalle). В особенности Д. Ходовецкий на многих из своих листов наскоро гравировал на полях листов такие наброски. Подобные отметки указывают на самые ранние оттиски. Эти шутки художников подали новую мысль подделывателям. Так как собиратели охотно покупают и дорого платят за оттиски с ремарками, всегда чрезвычайно редкими, то нашлись сострадательные поддельщики, пожелавшие удовлетворить сказанной потребности и снабдившие оттиски без шуток своими собственными шутками. Эти поддельные отметки не пририсовывались – это легко можно было бы заметить, – а отпечатывались. Для этого вовсе нет надобности в оригинальной доске, а берут пустую доску, размером больше той, на которой награвирован подделываемый лист, отмечают на ней место, занимаемое гравюрой, потом рядом с ней вырезают собственную шутку, которую отпечатывают на листе, поступающем, таким образом, вторично под пресс.

В. Энгельман в сочинении о Ходовецком указал на много таких шуток, не принадлежащих Ходовецкому.

Подобным же образом, посредством вспомогательной доски, подделывались и другие художники. В особенности Рембрандт путем подделки предстал в таких разнообразных оттисках и даже в униках, о которых ему самому никогда и присниться не могло. Сколько я мог узнать, в Берлине была особая фабрика для таких подделок произведений Ходовецкого и Рембрандта. Подделыватель отличается при этом богатой фантазией и разнообразием дьявольского вымысла [19], переходящих даже на сюжет гравюры. Там, где Рембрандт счел достаточным выставить четыре лица, подделыватель прибавляет еще пятую или шестую фигуру. Меховые шапки увеличиваются, перья прибавляются на шляпах, или к одному перу прибавляется еще другое; Рембрандт со шпагой получает еще вторую шпагу, на камне, на котором стоит Христос и проповедует (la petite tombe), награвирована кающаяся Мария Магдалина! Святому семейству в комнате (В. 62) подделыватель придает ночной сосуд и превосходит этим реализмом даже самого Рембрандта. Самая величина доски подделывается в тех случаях, когда на оригинале не было крайней линии гравюры (Stichlinie) и поля ее были довольны велики. Положим, что ширина доски равняется 30 миллиметрам; подделыватель берет доску шириной в 35 или 40 мм (когда это дозволяют поля доски подделываемого листа) и эту пустую доску отпечатывает таким образом, что три линии ее вполне совпадают с линиями гравюры, а четвертая образует новый оттиск доски, увеличивающей ширину листа.