Алексей Лесовой - Аидише папа - книга для того, кто хочет стать отцом

Глава 1. Укрощение младенцев

Никогда не думал, что мне придёт в голову заняться этим – попытаться написать книгу о воспитании детей. Я был долгое время совершенно далёк от всего, что может связывать мужчину со сменой подгузников и прочими прелестями семейной жизни. Но вот, свершилось! Когда мне стукнуло 40, родилась моя первая дочь. Друзья наперебой поздравляли, жена ласково улыбалась, а крохотное и довольно нелепое существо по имени Саша, лежа в кроватке, только ещё готовилось начать преподносить нам сюрпризы. Их будет хоть отбавляй, в дальнейшем. Скучать нам явно не придётся. Но, поначалу, все выглядело довольно оптимистично. Первое время я все ждал, когда же во мне начнут просыпаться отцовские чувства. Как они должны были проявляться, до конца ясности не было. Я с лёгкой степенью недоверия смотрел на крохотного глазастого и носатого детёныша, пытаясь найти в этом существе схожие со мной черты. Безуспешно. Оно то спало, то ело. То ело и спало одновременно. Младенец понемногу прибавлял в весе и росте, прибавлялось и хлопот. Начались срыгивания, колики и прочие прелести первых недель жизни человеческого детёныша. За советом, как поступать в той или иной ситуации, я обратился к своим многоопытным друзьям. У них всех уже давно дети повылезали из пелёнок и теперь залазили в другие интересные места. Мне наперебой стали рассказывать, как правильно держать младенца на плече, чтобы облегчить ему «выход газиков». Была прочитана лекция, правда, очень короткая, про укачивания и успокоительные напевы. Проникнувшись небывалым уважением к патриархам колыбельных заклинаний, я резво принялся за дело. «Боже, неужели это действительно ты, тот, который за все своё предыдущее существование не удосужился ни разу подержать младенца на руках», – спрашивал я себя, шагая из угла в угол с орущим комочком под ухом, который от укачиваний и не думал умолкать, а только прибавлял громкость. «И это и есть отцовство! Никогда бы не подумал».

Были и другие советы по самым разным поводам. Давали их, разумеется, жены моих друзей. Им было очень лестно поделиться накопленными знаниями, тем более перед таким завзятым холостяком, решившим вдруг резко завязать с беспечной жизнью. Когда я приходил из гостей с новой порцией рекомендаций и уверенным тоном начинал их излагать дома, моя жена слушала, не перебивая. Но, по мере того, как все хвалёные рецепты оказывались бессильны перед нашим орущим чадом, ее терпению и покладистости приходил конец. Ну, не действовали все эти укачивания, покачивания, прикладывания и т.д. на нашу Сашу. На детей друзей эти упражнения, по всей видимости, оказали в своё время благотворный эффект, хотя прямых подтверждений этому, естественно, найти уже было трудно, благо отпрыски уже повырастали.

Что же касается представителей сильной половины человечества, то они в ответ на мои жалобы и стенания ухмылялись довольной и многозначительной улыбкой, мол – плавали, знаем, и, похлопав меня по плечу, говорили – терпи, старик, это только начало.

Единственный, кто дал мне более-менее дельный совет, был Серёга. Он поведал, что когда его дочка не могла заснуть, то он ставил люльку в машину и ездил с ней так по городу или вокруг, пока ребёнка не укачивало и он не засыпал спокойным сном.

Другой же товарищ ответил просто: «Я уходил из дома, когда начинались крики. Если бы я так не делал, то, вероятно, выбросил бы крикуна из окна». Конец цитаты. Не волнуйтесь. Это он явно преувеличил. Это милейший и воспитаннейший человек, профессор. Но и профессоров иногда можно довести до точки невозврата, причём не обязательно в учебной аудитории.

Время шло. Приходило чёткое понимание, что как бы ты хорошо и давно не знал человека, но его советы и рекомендации относительно твоего ребёнка действенны весьма относительно. Больше того, по мере взросления дочки обращение к иным инстанциям в виде опроса приятелей свелось исключительно к общению с их супругами. Те могли долго и подробно вспоминать, как у Никиты или Арины вылез первый зуб, и сколько раз пришлось бегать в баклабораторию, выясняя подробный состав содержимого подгузника. Мужчины в этом разговоре активного участия не принимали. Более того, было видно, что их порядком раздражает сама постановка вопроса. Как философски заметил ещё один мой товарищ, с явно выраженными поэтическими способностями: «Главное ты запомни: они другие, совсем другие. Это твой ребёнок, но это не ты и не твоя жена». Звучало это все очень глубокомысленно и даже отчасти мистически. Безусловно, он имел в виду не процедуры по купанию ребёнка в ванночке, а что- то другое, из явлений высшего порядка.