Часто можно видеть маму, прогуливающую в коляске малыша 3–4 лет, который с тоской и безразличием смотрит на окружающее. Такая жизнь приводит не только к атрофии мышц, но и к задержке развития мозга.
Коляски предназначены для инвалидов, но зачем же здоровых детей делать инвалидами?
В детских садах, особенно в больших группах, дети часто и подолгу сидят на стульях, даже на прогулках мало ходят, бегают, прыгают, а это тоже путь к нездоровью.
При малейшем недомогании или заболевании взрослые прибегают к ЛЕКАРСТВЕННЫМ ПРЕПАРАТАМ,причём требуют поэффективнее и посильнее, чтобы ребёнок скорее выздоровел.
Часто неоправданно назначаются антибиотики и сульфаниламидные препараты. Мы забываем, что любое лекарство, а уж антибиотики тем более, разрушают иммунную систему организма. Ребёнок становится слабым, незащищённым, чаще болеет.
Подавленный, плачущий ребёнок чаще болеет.И эта причина тоже на нашей совести.
Понаблюдайте за взаимоотношениями взрослых и детей и увидите, что взрослые без конца выражают недовольство детьми по различным причинам и поводам. Стремятся управлять ребёнком, подчинять своей воле, своим желаниям.
Такой способ общения вызывает протест детей, выражающийся в капризах, плаксивости, упрямстве. Эмоционально-волевая сфера находится в напряжении.
•
Подводя итог своим наблюдениям, я сделала вывод: отсутствие свободы и самоорганизации – неестественное состояние организма. Отрыв от Природы, нарушение её законов и вызывает болезни. Необходимо вернуться к естественному развитию, вывести жизнь детского организма на режим саморегуляции . Но КАК это сделать, с чего начать?
Часть 1. История «Теремка»
Глава 1. Детский сад глазами ребёнка
Я начну издалека – с моего детства: в нём корни моих убеждений, заблуждений и будущих открытий.
Взрослые, вспоминая детство, чаще всего переживают то хорошее, светлое, что когда-то было с ними. В моём детстве радостного и приятного было мало. Воспитывала меня мама одна, без отца. Работала она заведующей детским садом, там я и росла. Но первое воспоминание моё связано не с ним, а с настоящим домом.
Мне было, по рассказу мамы, года два. Тогда мы недолго жили у тёти (старшей маминой сестры) в маленьком домике с садом и огородом. Помню, однажды кто-то постучал, и мама вышла на крыльцо, я выбежала вслед за ней в палисадник. Пахли фиалки, пел сверчок, после яркого света я окунулась в темноту ночи и, подняв голову, увидела бездонное небо, усеянное звёздами: как огромен, таинствен и прекрасен этот мир, и ты можешь с ним соприкоснуться. И тебе не страшно; вот мама, вот Дом, где всё знакомо и надёжно. И моя причастность к этому прекрасному миру навсегда связалась с домом.
Жили у тёти мы недолго, но самые яркие воспоминания были связаны именно с Домом, с жизнью семьи, её укладом, теплотой отношений друг к другу. С грустью я вспоминаю кратковременность жизни здесь. Зато осталась мечта и тайное желание долго-долго – всегда! – жить в Доме, где есть своё личное место, свои вещи, где тебя окружают родные…
Но так случилось, что моим домом стал детский сад. Было трудное послевоенное время. Мама открывала в шахтных посёлках Донбасса детские сады – надо было спасать, отогревать исстрадавшихся ребятишек, матери которых работали с утра до вечера. Тогда детские сады были круглосуточные и нередко заменяли детям дом. Матери забирали детей только в среду и субботу – искупать.
Самым тяжёлым временем для детей был вечер. Темнота делала нас незащищёнными. Когда тушили свет, тоска начинала терзать, ком стоял в горле, слёзы сами катились, хотелось к маме, хотелось к кому-нибудь прижаться, страх раздирал душу.
Все процедуры подготовки ко сну – мытьё ног, расстилание постели – только усиливали этот страх. Детей было много, казалось бы, чего бояться? Но, находясь рядом, мы не были вместе. Даже разговаривать запрещалось, за это наказывали.
Ночная няня (я бы её назвала надзирательницей) требовала, чтобы все быстро закрывали глаза и спали. Как же уснёшь, если тебе страшно? Моё богатое воображение никак не давало мне засыпать. Качающееся от ветра дерево за окном казалось мне страшным чудовищем, стук или скрип дверей нагонял страх… Правда, мама часто забирала меня спать к себе в кабинет – на свой узкий диван, и тогда я видела мужчину с усами, которого все должны были любить.
Читать дальше