Катерина Кацнельсон - Мой сын, аспергер

Конечно же, мы всегда прилагали огромные усилия, чтобы как можно чаще ездить в интересные места. За годы детства Робина мы покрыли абсолютно всё в пределах досягаемости. Мы побывали в Лондоне, Йорке, Ричмонде, Дархэме, Уитби, в различных частях Йоркширского холмогорья, путешествовали по старинной железной дороге в Пикеринге, поднимались на остроносую вершину холма Роузберри, обошли развалины стены Адриана, добрались до острова Линдисфарна, побывали в местах съёмок "Гарри Поттера", в домах отдыха, в различных парках, в Шервудском лесу, в местах археологических раскопок, посетили многочисленные замки, соборы, сады, музеи, побережья, красивые деревни, природные заповедники, etc.

Когда Робину было три года, мать Хауарда, единственный человек, который иногда присматривал за Робином, чтобы дать нам передохнуть, внезапно умерла от сердечного приступа. Поскольку она была важным партнёром в семейном бизнесе грузоперевозок, то целый год после её смерти во всей семье царил хаос. Этот бизнес был юридически зарегистрирован на адрес нашего дома, как и бизнес Хауарда. Офис тоже находился в нашем доме, и все расходы по дому, пока была жива мать, оплачивались за счёт этого бизнеса. Хауард предложил взять на себя рабочие обязанности матери на какое-то время, чтобы упростить ситуацию для всех. Поскольку мать не оставила завещания, все, кто находился как в бизнесе, так и в самом доме, подпадали под закон об испытательном сроке и не имели доступа к её банковским счетам более года. Когда испытательный срок закончился, сразу же начался длительный процесс по отделению дома от бизнеса, поскольку мой муж никогда не работал и не собирался работать с родственниками.

С момента официального раздела имущества Хауард становился единоличным собственником своего унаследованного дома, и на него ложилась оплата всего того, что ранее оплачивалось родственниками: коммунальных платежей, многочисленных страховок, налога на землю, консульского сбора и всего остального, как по дому и участку, так и связанного с его собственным бизнесом.

Поскольку Хауард был поглощён разруливанием семейных проблем, мне пришлось полностью освободить его от родительских обязанностей, чтобы он мог сосредоточиться на жизненно важных вещах.

Но когда Робину исполнилось четыре года, мы оба стали замечать, что он не понимает даже самых простых инструкций, не "считывает" эмоции и невербалику, не выражает эмпатии и проявляет множество обсессивно-компульсивных черт.

"Отсутствие тормозов и инстинкта самосохранения чревато несчастными случаями"

Под неусыпным взором наших остекленевших, но бдительных глаз, Робину удалось добраться целым и невредимым почти до пятилетней отметки, когда грянул первый гром. Для увековечивания этой круглой даты, мы заранее сняли в аренду домик в комплексе "Центр-Паркс" в Шервудском лесу и предвкушали долгие часы развлечений в замечательном аквапарке с крутыми горками и прочими ништяками.

Робин в то время был Суперменом. Он жил, дышал и спал в костюме Супермена, как Флэш из "Дежурного папы".

Но быть Суперменом – задача не из простых. Нужно спасать людей и предотвращать катастрофы. И чтобы уметь всё это делать, нужно быть сильным, быстрым и ловким. И самое главное – нужно уметь летать.

И он летал. О, как он летал! В нашем саду были подвешены высокие качели, больше похожие на цирковую трапецию, где он парил в небесах, повиснув на планке, и его суперменский плащ гордо реял на ветру.

Но второй его тренировочный полигон не предназначался для полётов. Это была игровая пластиковая горка с прибамбасами. Из прибамбасов имелась небольшая хоббитская каморка и верхняя платформа с прочным ограждением. И в один прекрасный день Робин решил взлететь с поручней ограждения, чтобы отточить мастерство полёта.

Да, мы за ним следили! Мы следили за ним в четыре глаза. По крайней мере, нам так казалось. И всё произошло прямо на наших глазах.

Он "взлетел" и неудачно приземлился на руку, но сразу же поднялся без проблем. Мы даже не предполагали, что что-то пошло не так, пока он не приблизился к нам. На его правой руке было два локтя… Он сломал руку пополам, как сухую хворостину: обе кости, лучевая и локтевая переломились в одном и том же месте. Я всегда считала себя железной леди, но когда увидела два локтя на одной маленькой ручонке, всё поплыло перед глазами, и меня чуть не стошнило.