Дима Зицер - После уроков. Классное внеклассное

Мы читаем с четырех с половиной лет, мы и английский изучаем, нам очень нравится, и танцуем, и гуляем, но когда у него свободное время и он дома…

Я боюсь, что вы сейчас используете слово «мы», как используют его мамы, то есть вы сейчас имеете в виду, что он читает с четырех с половиной лет, он английский изучает. Я прав?

Да.

Когда я говорю «вы», я не имею в виду, что вы будете так по-мамски, что называется, говорить «мы». Я имею в виду вас во множественном числе – вас и его.

Да-да-да.

Кать, вы поняли, о чем я говорю?

Не совсем.

Хорошо, скажу прямо: вам нужно начать действовать с ним вместе. Если вам так нравится английский язык, учите его вместе с ним, в диалогах друг с другом.

Учим. И он меня учит.

Мало, Кать, мало. Если вы говорите «мы читаем с четырех с половиной лет», вы же имеете в виду, что это он читает с четырех с половиной лет?

Да.

Читайте, предлагайте ему проекты, которые его увлекут. Не виртуальные.

Предлагаю, у нас много книг. Он читает.

Катя, мало. Мало предлагаете. Вы когда сами оставляете телефон? Когда есть что-то более важное, более интересное, правда? Предложите ему такое занятие, которое увлекает вас обоих. Поверьте, в семь лет человек с радостью займется с мамой чем угодно, если почувствует, что маме доставляет удовольствие проводить с ним время.

«Мой сын, – пишет нам радиослушатель, – шестнадцати лет с головой погрузился в компьютерные игры. Он ушел из районной школы, поступил в хорошую математическую школу, но когда увлекся игрой, вернулся в районную школу, потому что там нужно меньше заниматься. Поговорить с ним о чем-то кроме игр не получается. Мало того, что он уходит от ответа, так еще и грубит, хамит, отказывается разговаривать. И не только с нами, с родителями, но и с большинством своих сверстников. Что делать?»

Судя по всему, ситуация зашла довольно далеко. Я дам вам суперпарадоксальный совет. Не говорите сразу, что я дурак. Послушайте и попробуйте. Поскольку он не говорит ни о чем, кроме игр, поговорите с ним об играх. Я советую вам набраться сил, подышать глубоко и попросить у него позволения поиграть вместе с ним. Оказаться на его территории. Это ваш самый любимый человек. Интересно же, что он находит в этих играх, правда? Интересно, как это устроено. Давайте для начала окажемся по одну сторону. Это не значит, что вы должны, как в случае с пьющим человеком, сказать: «Вот, у меня муж алкоголик, я буду вместе с ним пить, чтобы ему меньше досталось». Я о другом говорю. Мне кажется, что вы не до конца понимаете, почему интересно сидеть в игре. И чем больше вы ругаетесь на эту тему, тем больше становится между вами пропасть. Поэтому подумайте. Найдите свою точку интереса. Попроситесь поиграть с ним. Он удивится. Он не сразу пустит. Найдите аргументы. Если вы окажетесь на его поле, не исключено, что спустя какое-то время (может, через две недели) он согласится посетить ваше поле. Я не знаю, какое у вас поле. Не знаю, что вас интересует и чем интересным вы пытаетесь его привлечь. Может быть, кулинарией или рыбалкой, а может быть, катанием на велосипеде или просмотром сериалов. Иными словами, вы уже попробовали ругаться с ним – ничего не получилось, это завело в тупик. Попробуйте сделать все наоборот. Вот такой парадоксальный совет.

Светлана из Москвы, здравствуйте!

Здравствуйте! Скажите, нужно ли ограничивать контент, который ребенок может смотреть на «Ютубе», и если нужно, то как, с какого и до какого возраста?

Ох, Светлана. Какой вы задаете вопросище! Тут нам не обойтись без теории. Потому что, если я скажу вам, например, «нет» (мой-то ответ «нет»), вы скажете: «Ничего себе, Зицер дает, а что же, если ребенок, например, порнографию будет смотреть или матерные какие-то разборки и так далее? Так не пойдет!» Поэтому ответ будет длинный.

Мне кажется, что здорово, если человек может сам разобраться, что ему смотреть, а что не смотреть. Но чтобы научиться самому в этом разбираться, он должен получить опыт выбора. Правда же? Вы не сказали мне, о каком возрасте идет речь, и не говорите пока. Человек четырех-семи лет этот опыт приобретает, конечно, вместе с теми людьми, которых он любит и которые любят его, то есть с родителями, с близкими. И поэтому, когда мы в один прекрасный или не очень прекрасный момент спрашиваем: «Где же он всего этого набрался?», ответ будет (тут ничего не поделаешь, ребята): первоначально он набрался этого у нас. Приведу жесткий пример как раз про порнографию. Об этом довольно часто спрашивают. У меня один ответ: увы, дорогие друзья, я сам от этого не в восторге, но сегодня не найдешь, наверное, молодого человека, который лет в тринадцать, например, не посмотрел бы какой-нибудь порносайт. Что нам с этим делать? Мне кажется, ребенок должен быть готов к этому, как бы парадоксально это ни звучало. Вы можете воскликнуть: «Дим, ты что, дурак?! Мне что, садиться с ним порносайты смотреть?!» Нет-нет-нет, я совершенно не имею это в виду. Но если у нас доверительные, открытые человеческие отношения, мне достаточно того, что мама или папа скажут: «Слушай, вот есть и такое. Так ты имей в виду, если с этим столкнешься – сам решай, что к чему, но, вообще-то, на все вопросы мы тебе и сами можем ответить. Это такая особая история, может, тебе и не надо туда лезть». И должен вам сказать, что знаю семьи, в которых человек понимает, о чем идет речь, и, наткнувшись на подобный сайт, закрывает его. Или когда в школе к нему подходит приятель – я говорю о подростках, конечно, – и предлагает: «Давай по смотрим?» – «Нет, не посмотрим. Меня это совершенно не интересует». Или: «Я другим сейчас занят». Понимаете, какая штука.