Ольга Борисова - Вопросы ответственности за имущественные преступления

Среди имущественных преступлений хищения занимают особое место. Являясь наиболее древним, традиционным, типичным видом имущественных посягательств, хищения (с точки зрения их законодательной регламентации) отражают предельный уровень защиты одного из естественных прав – права собственности. Являясь доминирующей подсистемой имущественных преступлений, хищения определяют видовую характеристику и другой группы данных посягательств (обычно именуемых «корыстными преступлениями, не связанными с хищениями» – ст.163, 165 УК РФ). Представляя собой группу однородных преступлений, хищения в теоретическом плане образуют единый состав, охватывающий общие для этих преступлений признаки. С технической стороны система хищений выражается в наличии законодательного определения хищения и в совокупном размещении в главе 21 УК РФ статей о формах хищения.

Как известно, в конце ХХ века законодатель предпринял принципиально новый шаг на пути регламентации ответственности за хищения – поместил в законе его дефиницию. Кроме этого, нормы о хищениях были объединены за счет внутрисистемной дифференциации ответственности – унифицированных квалифицирующих признаков (групповое совершение, неоднократность и специальный рецидив, размер), за счет попытки выстроить законодательный перечень форм в зависимости от тяжести соответствующих посягательств.

Сбои в данной системе появились, по нашему мнению, с принятием Уголовного кодекса РФ 1996 г. Можно разделить их на две группы: заложенные изначально и появившиеся во время действия УК. Прежде всего, из закона исчезла основа для определения форм хищения – ограничение рамок дефиниции хищения группой статей главы 21. Распространив понятие хищения на весь текст УК, законодатель принял беспрецедентное решение. В УК РФ имеются и другие примечания-дефиниции целиком отраслевого характера, но они либо разъясняют второстепенные признаки («пытка», «жилище»), либо, несмотря на заявленный диапазон, фактически используются однократно («преступления экстремистской направленности»). Установить и объединить большинство объективных и субъективных признаков самых различных преступлений, размещенных в разных разделах и главах УК – задача, непосильная для любого определения. Поэтому в настоящее время очевидно, что за пределами главы 21 УК определение хищения теряет смысл, и в статьях о так называемых специальных видах хищения (ст.221, 226, 229 УК) деяние имеет, в основном, иные признаки. По нашему мнению, указанные деяния не должны относиться к хищению как имущественному преступлению, они представляют собой разновидность незаконного приобретения общеопасных предметов 17, а в случае действительного нарушения имущественных интересов должны квалифицироваться по совокупности со статьей о хищении в той или иной форме.

Внутрисистемный сбой был заложен, на наш взгляд, в формулировке деяния при хищении. Речь идет об одновременном использовании соединительного союза «и» и разделительного союза «или» между слова «изъятие» и «обращение в пользу». Если говорить о существе действия при хищении, то мы согласны с теми авторами, которые видят его только в единстве изъятия и обращения 18. По нашему мнению, указанная грамматическая конструкция не только усложнила толкование закона, но и нарушила общность признаков хищения – то, для чего его дефиниция и создавалась.

Следствием указанного сбоя мы считаем различение подгрупп хищений на уровне судебной практики. (Здесь мы уже встречаемся с теми проявлениями распада, которые постигли систему хищений во время действия УК РФ.) Если в советское время Пленум Верховного Суда СССР дал единые разъяснения применительно к хищениям (постановление от 11 июля 1972 г. «О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества»), то сейчас действуют два постановления Пленума Верховного Суда РФ (от 27 декабря 2002 г. и от 27 декабря 2007 г.), посвященные сходным формам хищений. Установленное данными актами различие в определениях момента окончания хищений, акцент на изъятии применительно к краже и грабежу, определение признака безвозмездности (весьма спорное) только в отношении мошенничества, присвоения и растраты, – всё это определяет практический взгляд на хищения не как на проявления единого уголовно-правового феномена, а как на отдельные категории уголовных дел. Пленум Верховного Суда РФ дал также отличные от законодательной дефиниции определения хищения для статей 226 и 229 УК (постановления от 12 марта 2002 г. и от 15 июня 2006 г.).