Александр Хабаров: Тюрьма и зона

Крадут же у хозяев приватизированной экономики ничуть не меньше, чем у былого застойного государства. Конечно, у хозяина красть опасней он может обойтись и без милиции, своими силами, но... кто не рискует, тот не пьет...

Потому-то и переполнены сверх всякой нормы ИВС (КПЗ), СИЗО (тюрьмы), ИТК (зоны, лагеря) всех режимов. Меньше стало лишь бомжей, которые в былые годы сидели все поголовно, хоть и в разное время. Да они и сами садились отдохнуть от голодной и холодной жизни. Теперь бомжи если и сидят, то лишь за преступление, так сказать, в чистом виде: кража, грабеж, мошенничество, убийство и т.д. и т.п.

В тюрьме и зоне все заключенные делятся по "мастям" (об этом мы расскажем в одной из последующих глав). Но если пока обходиться без "мастей", то теоретически можно было бы разделить зековский народ на три основных типа:

1) "стремился" в тюрьму (вольно или невольно);

2) сел по "обстоятельствам";

3) невинно осужден.

В качестве иллюстрации в одной из глав мы расскажем о нескольких реальных лицах, отбывавших в разное время разные сроки наказания. А после этого вновь перейдем к подробному описанию путешествия из кабинета следователя прокуратуры к вратам "шлюза" зоны.

ПОЕЗДКА В АВТОЗАКЕ

Приемка этапа

Прием этапников из ИВС в автозак (и далее - в СИЗО (тюрьму) осуществляется конвоем внутренних войск. Начальник конвоя буквально осматривает передаваемых ему "граждан" на предмет побоев, ярко выраженных болезней (температуры и т.п.). Может и не принять кого-то, если неправильно оформлены документы, есть жалобы (отобрали вещи, не вызвали врача). Это не нравится работникам ИВС (КПЗ), им обязательно нужно разгрузить камеры, отправить в тюрьму всех, кому положено там быть. Впрочем, обычно договариваются все три заинтересованные стороны: работники ИВС возвращают, скажем, отобранные незаконно сигареты (или дают из своих запасов), гражданин зек берет назад претензии, а начальник конвоя дает "добро" на погрузку. Автозак - специальная машина-фургон, разгороженный внутри решетками плюс по бокам два т.н. "стакана" для одиночных заключенных, которых по той или иной причине нужно изолировать от общей массы. Иногда это просто женщины-зечки.

Как сельди в бочке

10-15 пассажиров в автозаке - достаточно просторно; но бывает, экономя бензин на ездках, набивают под сорок человек; ну, держитесь, сердечники, астматики и просто пожилые преступники!

Вперед в таком случае лучше не лезть (по возможности); последнему, у решетки, легче дышать. Были случаи: придавливали в жаркую погодку сердечников - во двор тюрьмы они мешками вываливались из автозака.

Иногда придавливают нарочно: какого-нибудь извращенца (особенно неумолима зековская братва, если преступление совершено в отношении ребенка). Часто менты сами помещают подобную сволочь не в отдельный "стакан", а в общую массу. "Задохнулся на этапе, сердце слабое, ничего не поделаешь". Тюрьма спишет, а суду работы меньше; или зоне забот...

Многие из подобных случаев легенды, обросшие красочными подробностями, но родились они из реальных фактов...

Раскачка

Фургоны некоторых автозаков делятся надвое перегородкой вдоль - едут две группы заключенных. Это делается для того, чтобы обезопасить конвой от раскачки автозака. Раскачка (с последующим переворотом и падением автозака) один из способов борьбы бесправного зека за свои малые права.

Овчарки

При погрузке в автозак используются служебные овчарки. Скажем, фургон уже полон, а остается еще человек десять. При помощи команды "Фас!", кулаков и прикладов "солдатиков" и эти десять вбиваются в плотную массу "пассажиров". Хорошо, если тюрьма находится в этом же городе: 20-30 минут езды в сдавленном состоянии выдержать все-таки можно. Но могут везти и далеко например, в областной центр из района, километров сто-двести.

Конвоиры

Многое зависит от начальника конвоя и от самого личного состава.

В застойные времена зеков-россиян частенько сопровождали "русофобы"-прибалты или жители среднеазиатских республик. Если с азиатами еще можно было договориться, то прибалты, особенно литовцы, просто свирепствовали. Один из таких "солдатиков" аргументировал свою ненависть так: "Рюский, сволотшь, отнял у меня свободную Литву!" При этом его не смущал комсомольский значок на собственной гимнастерке и присутствие среди этапников двоих "антисоветчиков".

Да и со "своими", русскими, договориться было тоже нелегко. Известная поговорка "вологодский конвой шутить не любит" часто получала реальное воплощение в виде битья прикладами в самые неожиданные места.