Анатолий Каменев - Армия сильна полковниками, или На чьих плечах можно поднять армию РФ

Бесконечно прав генерал М. Драгомиров, утверждая, что чувство долга распространяется сверху вниз, а не наоборот, как думаю некоторые. Законность, порядок, дисциплина становятся сильнейшими рычагами управления, если они в почете полкового начальства.

Полк - это, как правило, отдельный гарнизон, включающий и понятие "полковая семья". В понимании лучших полковых командиров, сюда входят не только военнослужащие, но и члены их семей. Тот полковой начальник, который сумел своей заботой о семьях военнослужащих (прежде всего, офицеров) добиться расположения и признательности жен и детей военнослужащих, тот получил в свое распоряжение настолько сильный рычаг управления, который по своей силе воздействия несравним ни с какими уставными, приказными и иными мерами.

* * *

Итак, ПОЛК - это особая инстанция, особое учреждение, выполняющее не только служебно-боевые, но духовные и иные функции. Следовательно, во главе полка не может стоять человек случайный, временный, не имеющий достаточных способностей и качеств для осуществления всего комплекса названных функций. Полком должен управлять офицер особенный.

* * *

Смею предположить, что в структуре качеств и способностей полкового командира должны преобладать качества и способности духовные. Высокая духовность (человечность, прежде всего, уважение и любовь к людям), безупречная нравственная репутация плюс знание военного дела, - вот, пожалуй, главные требования к полковому командиру, которые выработала за длительный период своего развития Русская армия.

Поучительная история: "Авалов безошибочно определил центр, вокруг которого вертится все это безобразие..."

Об одном поучительном примере деятельности полкового командира рассказывает военный писатель Н. Бутовский{3} Получив в свое командование полк, где не все обстояло благополучно, полковник Авалов дал время созреть своим наблюдениям и не торопился принимать скорые меры. "Ему хотелось безошибочно наметить центр, около которого вертится все это безобразие, и он намечал его исподволь, как на занятиях, так и на вечеринках в офицерском собрании. Никому не выражая своих мнений, он измерял всякое явление своим проницательным взглядом, сопровождаемым загадочной улыбкой, что, в соединении с изысканной деликатностью в обращении, ставило его в положение неразгаданного сфинкса - положение, которое обыкновенно вызывает в людях инстинктивную осторожность.

У него были свои оригинальные приемы; это был в полном смысле человек не слова, а дела; он никогда не болтал, не упражнялся в казенном, всем надоевшем красноречии; никогда не читал банальных нравоучений; но все его действия были замечательно красноречивы и проникнуты любовью и уважением к человеку. Он высоко ставил звание офицера, старался поднять его деликатностью в обращении и открыть прямой и свободный путь каждому офицеру для полного удовлетворения самолюбия.

Служебные отношения Авалов строго отделял от общественных. Вне службы требовалось обыкновенное, принятое в порядочном обществе, приличие; никаких правил на этот счет не устанавливалось, но все как-то незаметно переняли тот приличный тон, который командир внес своим появлением в собрании. Сам Авалов держал себя в обществе просто, обращался с офицерами, как старший товарищ; но раз дело касалось службы, картина обращения совершенно менялась: офицер должен был стоять смирно, получая приказание от начальника. Каждый назывался по чину и никаких Иван Иванычей не допускалось.

Таким образом, почти незаметно была введена новая система занятий: от солдата требовали не заучивания уставных фраз, а умения и находчивости в исполнении своего простого дела, что легко достигается посредством практического преподавания. Вследствие этого все оживилось и повеселело. Заметив, что дело пошло на лад, Авалов стал давать офицерам как можно больше самостоятельности.

Заставлять людей работать, не употребляя для этого никаких понудительных мер - это была особенность Авалова. Много ли вы, господа, найдете командиров, которые могут, например, убедить своего священника, что деятельность его не должна ограничиваться казенным исполнением треб и таким же казенным, произнесенным для очистки номера, проповедями, что влиянием духовной особы, особенно на солдат, может быть могущественным только в том случае, когда священник искренно и горячо войдет в нравственные интересы полка. Авалов умел это сделать; он сошелся со священником, повлиял на него, растрогал его ласковой беседой о духовных нуждах солдата. Священник, по желанию командира, действительно сблизился с людьми, беседовал с ними в ротах, навещал больных и особенное влияние имел на арестованных, которых приводил своим ласковым наставительным словом к полному и чистосердечному раскаянию.