Леонид Гроссман - Цех пера - Эссеистика

Конечно, ни Полежаев, который в то время был студентом и едва достиг 21 года, ни Подолинский, которому было всего 20 лет, не были в 1826 г. известны как поэты.

В 20-е гг. за подписью А.П. были напечатаны следующие стихотворения Пушкина: «К прелестнице», «Журнальным приятелям», «Дориде», «Прозаик и поэт», «К Чаадаеву» («К чему холодные сомненья?»), «В чужбине свято наблюдаю», «Ex ungue leonem», «Не пой, красавица», «To Daw, Esqr», «Я не люблю альбомов модных» и др. Стихотворение «Уединение» («Приветствую тебя, пустынный уголок»), появившееся в 1825 г. в издании того же Бестужева-Рюмина, было подписано одной буквой: П. Стихотворение «На лире скромной, благородной» было подписано: А. П-н, и эпиграмма «Лук звенит, стрела трепещет» Ал. П.

Из революционной деятельности Пушкина Гофман признает только один факт: поэт «показывал в это время портрет студента Занда, убийцы Коцебу». К сожалению, этот единственный революционный акт Пушкина никогда не имел места. Пушкин, как достоверно известно, показывал своим соседям в театре портрет Лувеля, убийцы герцога Беррийского. Так и изобразил его современный сатирик:

Но, может быть, М. Л. Гофман и здесь борется с традицией?

Это утверждение противоречит свидетельству Анненкова, что датировка стихотворений Пушкина, напечатанных в «Северной Звезде», сделана им на основании указаний современников, «знавших их при самом появлении».

«Феникс». 1922, I. 16.

Для нашей темы нам главным образом служили: Ф. Ф. Вигель. Записки, в 7 ч. М., 1891–92 (или новое издание под ред. Я. С. Штрайха. М., 1928). С. Г. Волконский. Записки. СПб., 1902. И. П. Липранди. Замечания на «Воспоминания» Ф. Ф. Вигеля. М., 1873. Его же. Заметка на статью «А. С. Пушкин в Южной России». «Русский архив». 1866, VIII, IX, X. Его же. Как был взят гор. Суассон 2 (14) февраля 1814 г. «Русский архив», 1868, VI. И. А. Арсеньев. Слово живое о неживых. «Ист. вестн.», 1887, XXVII–XXVIII. «Алфавит декабристов», под ред. Б. Л. Модзалевского и А. А. Сиверса. Восстание декабристов. Материалы. VIII, с. 343. П. И. Бартенев. Пушкин в Южной России. Мы использовали также известные воспоминания Вельтмана. В. П. Горчакова и ряд других работ самого Липранди или же мемуаров, писем и статей, на которые ссылаемся ниже.

Остаток библиотеки Липранди хранится в Туркестанской гос. библиотеке. См.: «Пушкин»: Статьи и материалы/Под ред. М. П. Алексеева, вып. III. с. 64 (Од., 1926).

«Москвитянин», 1850, № 7, отд. 1, с. 196–197.

Вспомним, что Сильвио жил «в бедной мазанке», где шла азартная карточная игра.

В некоторых изданиях стоят инициалы И. Л. П., но такая перестановка существенно дела не меняет.

«Русский архив», 1900, I. — На сходство инициалов рассказчика «Выстрела» и Липранди обратил мимоходом внимание Н. И. Черняев в своем этюде о «Выстреле». Поставив вопрос о том, не Липранди ли рассказал поэту фабулу этой повести, Черняев приходит к заключению, что прототипом Сильвио был грек Софиано или Софианос, известный гетерист, близко стоявший к русским военным группам и сражавшийся под Скулянами.

Мнение Черняева принято составителем «Материалов для биографического словаря одесских знакомых Пушкина» («Пушкин»: Статьи и материалы/Под ред. М. П. Алексеева, вып. III, Одесса, 1926, с. 65): «для повести Липранди мог действительно сообщить некоторые черты из жизни Софиано-Сильвио».

«Походные записки артиллериста с 1812 по 1816 год. Артиллерии подполковника И… P…». М., 1835, ч. III, 1814 год. «Война во Франции», с. 354–355. Это и есть те «Записки артиллериста» Радожицкого, на которые ссылается в своих воспоминаниях Липранди. Разрешением этой библиографической проблемы мы обязаны М. А. Цявловскому.

Щеголев. Декабристы. П., 1920.

«Какой благородный поступок со стороны Перовского и его клеврета Липранди — некогда члена тайного общества 1825 г. и впоследствии шпиона» (Герцен, соч., IX, с. 598).

Одна фраза из «Выстрела» могла бы показаться намеком на такую травильную осведомленность Пушкина в деятельности Липранди: «Сильвио встал и вынул из картона красную шапку с золотою кистью с галуном (то, что французы называют bonnet de police, полицейской шапкой); он ее надел…» и пр. Этот необычный французский термин полицейского головного убора мог бы ввести в сомнение, если бы не точная картина взаимоотношений Пушкина и Липранди, исключающая всякую возможность такого предположения. Остается думать, что Липранди сообщил Пушкину кое-что из своей деятельности во Франции в тех пределах, приемлемых и даже обязательных военных поручений, о которых он рассказал впоследствии в печати. Заговоры, Видок, таинственные преступления — все это представляло собой соблазнительный материал для бесед Липранди с Пушкиным. Но не может быть никакого сомнения, что поэт и отдаленно не догадывался о тайной полицейской службе Липранди в России. Он искренне считал его революционером и врагом правительства и за это особенно ценил его.