Николай Караев - Сквозь мутное зеркало и что там увидел Филип Дик, или Империя и не побеждала

Де-факто перед героями Дика стоят три задачи. Первая — осознать, что реальность нереальна, а тебя заточили в Чёрной Железной Тюрьме. Вторая — понять, что нужно делать, чтобы отличить явь от иллюзии. И третья — удостоверившись, что выбраться из Тюрьмы не выйдет, что ночь духа будет вечной, потому что, как пела группа «Сплин», истинный цвет солнца — чёрный, а лето ушло и уже никогда не вернётся… всё равно не сдаваться.

Всё вышесказанное для тех, кто любит книги Дика, — не секрет. Но один роман в его обширной библиографии стоит особняком — «Помутнение»; к слову, именно эту книгу Дика первой опубликовали на русском в 1989 году. Элементов «диковщины» в «Помутнении» нет, оно читается как достаточно простая историю о наркомане, он же — работающий на полицию сексот. Под воздействием наркотика сознание героя раздваивается, и он начинает следить сам за собой, а в конце и вовсе погибает как личность. Всё. Наркотики — это плохо, кто бы спорил, но где тут фантастика? Единственное фантдопущение тут — «костюм-болтунья», одежда, которая постоянно меняет внешность агента полиции. Как-то слабовато для безусловного классика НФ.

[Именно тогда, в 1989 году, A.R.L. заговорил со мной впервые. Но я был не готов его понять. Понадобилось два десятка лет, чтобы я, уже зная кое-что о Дике, посмотрел экранизацию «Помутнения» с Киану Ривзом — и понял, о чём и о ком книга на самом деле.]

Из конца времён.

Запись Филипа Дика в «Экзегезе» от 1974 года: «Святой Дух может по нарастающей преодолеть поле времени и потечь в направлении против него, в него… Биоплазменная оргоноподобная энергия вошла в меня или возросла во мне и стала причиной того, что я переменился… Усиленное осознание побудило меня увидеть иную вселенную: в ней есть красные и золотые живые нити действия во внешнем мире… Однако я ощущал единство между переменившей меня силой и красно-золотой энергией, которую я видел. Изнутри меня, будучи частью меня, она выглянула наружу и увидела себя самоё».

Будучи умным человеком, знавшим и стихи, и языки (немецкий, например; а один раз они с Робертом Сильвербергом в присутствии других фантастов стали говорить на латыни — бог знает, что это была за латынь, но беседа состоялась), Филип Дик не мог не понимать, что пишет, по сути, одну книгу. А однажды он понял, что сам стал героем этой книги. [С точки зрения A.R.L. надо заменить «стал» на «был»; окей, с этим мы ещё разберёмся.]

Началось всё 20 февраля 1974 года. Надо представлять себе состояние Дика на тот момент. Это измождённый, потрёпанный жизнью 46-летний бородач, женатый в пятый раз (не считая мелких увлечений) и изрядно разочаровавшийся в людях. Супруга Тесса совсем недавно родила Дику сына Кристофера, семью надо содержать, для этого нужно много работать. Фантастика Дика издаётся не слишком хорошо. Его организм изношен работой, алкоголем, метамфетаминами и иными таблетками, которые Дик охотно принимает по поводу и без. Более того, судя по книгам, уже много лет Дика подсознательно терзает вопрос: может, он и правда потерялся в иллюзии?

Таково глобальное положение дел. Локально всё тоже не сахар: дантист только что выдрал Дику зуб мудрости, голова раскалывается, болеутоляющее не помогает. Фантаст Филип Дик пребывает в аду. Жена его Тесса звонит стоматологу, тот прописывает новое лекарство. Тесса связывается с аптекой, через полчаса в дверь звонит рассыльный. Точнее, рассыльная. Брюнетка в белой униформе. Ангел-хранитель тех, кому выдрали зуб мудрости. На груди девушки сверкает золотом подвеска. В форме рыбы.

Религиозный опыт Филипа К. Дика стал сюжетом достаточно унылого комикса.

И тут Дик внезапно осознаёт, что — вот оно. Началось. А девушка говорит: «Восемь сорок два, пожалуйста», — и протягивает кулёк с лекарствами.

Откуда-то сбоку Тесса наблюдает за тем, как её муж, позабыв о боли (притворялся?), пялится на упругую женскую грудь. Дик и правда не может оторвать взгляд от подвески. Это знак, решает он. Но что это за знак? Что-то очень знакомое. Где-то он об этом читал…

— Что это за подвеска?

Девушка взирает на Дика скептически.

— Древний символ, — снисходит она. — Использовался первыми христианами. Восемь сорок два, пожалуйста!

Дверь закрывается, но главное уже произошло, и Тесса может материться сколько угодно. Рыба — символ Христа. Конечно же: греческое слово «ихтис», «рыба», — акроним от «Иисус Христос Божий Сын Спаситель»; в эпоху гонений древние христиане узнавали друг друга, рисуя рыбу — на песке или просто пальцем на столе. Узнавали друг друга. Вот оно!