Дэвид Уоллес - Линч не теряет голову

(и в качестве отступления — но важного отступления — добавлю, что у меня с 1986-го есть личное правило относительно свиданий: любое свидание, на котором я еду к месту жительства девушки подобрать ее, но там участвую в таком разговоре с родителями или соседями, который можно хотя бы отдаленно назвать линчевским, — автоматически последнее свидание, на которое я пойду с этой девушкой, вне зависимости от ее достоинств в других сферах. И что это правило, рожденное после просмотра «Синего бархата», служило мне верой и правдой и спасало от разнообразных леденящих кровь переплетов и засад, и что друзья, которым я его пропагандировал, но которые его намеренно проигнорировали и продолжали встречаться с девушками с очевидными элементами линчеанизма в характерах или связях, потом об этом пожалели).

Кстати, влияние Линча распространяется и на мейнстримные голливудские фильмы. Избыток мрачных механизмов, внезапные вспышки пара из труб, эмбиентные индустриальные звуки и т. д. из ранних вещей Линча явно повлияли на Джеймса Кэмерона и Терри Гиллиама, и Гиллиам довел до предела увлечение Линча вульгарными фрейдистскими фантазиями («Бразилия») и трактовками древних мифов и современных психозов («Король-рыбак»).

И далее по спектру — в мире арт-фильмов в стиле бисер-перед-свиньями достаточно взглянуть на заумные, мрачноватые, медленные пиршества тоски Атома Эгояна или Гая Мэддина, или на «Часового» 1992-го француза Арно Деплешена (который сам режиссер называет «задумчивым интуитивным исследованием разделенного сознания» и который на деле об отношениях мед-студента с отрубленной головой), или, в принципе, на практически все недавнее, что снял любой француз младше 35, чтобы тоже увидеть чувствительность Линча — клеймо на горячих норовистых скакунах кинематографа.

(Не считая «Дюны», какая, казалось, и хотела бы иметь такой, но, к зрительскому смущению, не имела).

Знаю, что непонятно объясняю; кажется, это слишком сложно, чтобы объяснить понятно. Это как-то связано с тем, что для юных зрителей некоторые фильмы слишком страшные или напряженные: ребенок, у которого еще не выработалась психическая защита, может ужасно перепугаться из-за хоррора, который вы или я посчитали бы нелепым и тупым.

То, что в «Шоссе в никуда» идея входа в голову буквальна — не случайность.

(журнал «Premiere», кстати, отправляет писателей в безумно шикарные отели. Сильно сомневаюсь, что все отели в ЛА такие).

Знаю, это все звучит, как дешевый прикол, но богом клянусь, я серьезно. Именно неуместный реализм дешевых приколов и превращает город в линчевский.

Мэри Суини — одна из трех продюсеров «Шоссе в никуда». Ее основные обязанности, судя по всему, — ежедневные форс-мажоры, черновая версия и ее хранение и организация. Она была монтажером Линча на «Огонь, иди со мной».

(не «Третий помощник», по неким твердо установленным причинам)

(= Роберт Лоджа)

(= Бальтазар Гетти, о котором, наверное, лучше не говорить, разве только что он выглядит как Том Хэнкс, Джон Кьюсак и Чарли Шин вместе взятые, но лишенные энергии. Он не особенно высокий, но в материале «Шоссе в никуда» выглядит высоким, потому что у него плохая осанка, а Дэвид Линч зачем-то велел ему преувеличить эту плохую осанку. Как Красивый Молодой Актер-Мужчина, Бальтазар Гетти по сравнению с Леонардо Дикаприо — примерно как Форд Эскорт по сравнению с Лексусом. Его звездная роль — Ральф в недавнем «Повелителе мух», где он был безвкусный и бесхребетный, но не ужасный. Он был мискастом при плохой режиссуре в роли бездомного ребенка в «Дне Города ангелов» (ну откуда бездомный ребенок каждый день берет гель для волос?) и действительно неплох в угрюмом образе в «Опусе мистера Холланда».

Если честно, я не могу отделить предсказания, насколько хорош будет Бальтазар Гетти в «Шоссе в никуда», от своих личных впечатлений о нем с площадки, каковые были настолько равномерно негативные, что лучше много не распространяться. Но например, он чертовски раздражал всех и каждого, когда бегал между дублями по площадке и выпрашивал сотовый для «срочного разговора». Сознаюсь, что подслушал пару его срочных разговоров, и в одном из них он сказал кому-то «Но обо мне-то она что сказала?» три раза подряд. Еще пример — он был заядлым курильщиком, но сигарет при себе никогда не носил, и всегда стрелял их у команды с видом, будто они делали для фильма примерно 1 % от того, что делал он. Признаться, все это не страшные оскорбления, но зато их было много. Также не в пользу Гетти сравнение с его дублером, который, оказывается, был его другом и всегда стоял с ним рядом в идентичном костюме автомеханика с пришитой на груди надписью курсивом «Пит» и идентичным отвратительным эрзацем карбункула на лбу, и который был расслабленный и клевый и очень веселый — например, когда я выразил удивление, что столько времени на съемках тратиться на стояние и ничегонеделание, дублер Бальтазара Гетти сказал: «Да, вообще-то мы работаем бесплатно; а платят нам как раз за ожидание», и может, вам надо было бы оказаться там, но это в контексте мозгодробильной скуки стояния на площадке целый день было невероятно смешно.