Юрий Федосюк - Что непонятно у классиков, или Энциклопедия русского быта XIX века

Не случайно Хлестаков, приглашенный городничим переселиться из трактира в его дом, отвечает: « Мне гораздо приятнее в приватном доме, чем в этом кабаке ». Сказать в данном случае «в частном доме» значило бы допустить опасную двусмыслицу.

В «Былом и думах» Герцен пишет о том, что его дядя (сенатор) и отец в отношении к крепостным « прибегали к гнусному средству «частного дома », то есть посылали их туда за провинности на сечение. Так, невинное на первый взгляд выражение «частный дом» в старые времена могло иметь весьма зловещее значение.

Полицейские части разделялись на КВАРТАЛЫ во главе с КВАРТАЛЬНЫМИ НАДЗИРАТЕЛЯМИ, помощники которых назывались КВАРТАЛЬНЫМИ ПОРУЧИКАМИ. В народе квартальных надзирателей называли просто квартальными или, уничижительно, КВАРТАШКАМИ. На одну полицейскую часть приходилось 4-5 кварталов. В «Ревизоре» фигурируют трое квартальных: Свистунов, Пуговицын, Держиморда. Фамилия последнего стала синонимом тупого и злобного полицейского служаки.

В комедии Островского «Не было ни гроша, да вдруг алтын» выведен квартальный, выразительно названный так: Тигрий Львович Лютов. Он — «ундер», то есть унтер-офицер.

Самой мелкой полицейской территорией был ОКОЛОТОК, или ОКОЛОДОК, во главе с ОКОЛОТОЧНЫМ НАДЗИРАТЕЛЕМ, но они были не везде, а только в крупных городах. Такой чин сатирически выведен в рассказе Чехова «Хамелеон».

Рядовые постовые полицейские в городах до 1862 года именовались БУДОЧНИКАМИ или БУТОЧНИКАМИ — от слова «будка». Этой мрачной и вместе с тем комической фигуре уделено немало места в произведениях русской литературы. Вооруженный АЛЕРБАДОЙ, то есть длинным копьем с топориком, будочник пребывал на посту в БУДКЕ, окрашенной полосами. Но чаще будка имела вид жилого дома, окруженного огородом, зимой деревянная или каменная будка отапливалась. Будочник не просто стоял на посту, но и жил в будке вместе с семьей. «Будочник» было словом неофициальным, иногда его называли БУТАРЕМ; на то и другое обращение постовой мог обидеться.

Приниженность сочеталась в будочниках с грубостью, взяточничеством, пьянством и рукоприкладством. Типы будочников ярко выведены Гоголем в повестях «Нос» и «Шинель», в повести Пушкина «Гробовщик».

Подчеркивая полицейскую суть самодержавного государства при умственной ограниченности его властителей, Герцен называл Николая I « будочником будочников ».

Низшим полицейским чином был и ХОЖАЛЫЙ — рассыльный при полиции, исполнявший разные поручения. В «Муму» Тургенева, когда Герасим начинает странно себя вести, дворецкий посылает « на всякий случай » за хожалым.

В помощь полиции в дореформенное время выделялись ДЕСЯТСКИЕ из мещан — от каждого десятого двора. В «Ревизоре» Гоголя городничий приказывает квартальному взять десятских, чтобы они вымели улицу, ведущую к трактиру.

ПОЛИЦЕЙМЕЙСТЕР, или в разговорном языке ПОЛИЦМЕЙСТЕР, — так назывался начальник полиции губернского города. В Петербурге и в Москве их было несколько, и подчинялись они главному — ОБЕР-ПОЛИЦМЕЙСТЕРУ, а с 1905 года — ГРАДОНАЧАЛЬНИКУ. Полицеймейстер в «Мертвых душах» подчинялся только губернатору, а власть имел самую широкую. У Гоголя описано, как он « солоно пришелся обывателям города » и жил безбедно, обирая купцов постоянными поборами. « Полицеймейстер был некоторым образом отец и благотворитель в городе, — саркастически пишет Гоголь. — Он был среди граждан совершенно как в родной семье, а в лавки и в гостиный двор наведывался как в собственную кладовую ».

Совсем иной, драматический образ полицеймейстера рисует Горький в пьесе с характерным названием «Последние». Обедневший дворянин Иван Коломийцев пошел служить в полицию, дослужился до высокой должности полицеймейстера и « быстро развратился, прогнил »; в него стреляют революционеры, от него отступаются родные дочери, стыдящиеся отца. Дело происходит вскоре после революции 1905-1907 годов.

Теперь, когда мы познакомились с полицейской иерархией, нам станут яснее мытарства гоголевского Акакия Акакиевича, который, лишившись шинели, не знает, к кому обратиться: квартальному он не доверяет, частный не стал его слушать, а «значительное лицо» в генеральском чине, под которым можно предполагать одного из петербургских полицеймейстеров, а может быть, и обер-полицеймейстера, распекло его так, что « он не слышал ни рук, ни ног » и вскоре, простудившись, умер.

Полицией в столицах, вплоть до 1884 года, ведала УПРАВА БЛАГОЧИНИЯ. В эту управу и решает на первых порах обратиться гоголевский майор Ковалев с жалобой на сбежавший от него нос.