Юрий Федосюк - Что непонятно у классиков, или Энциклопедия русского быта XIX века

СНОХА — жена сына по отношению к его отцу, реже — по отношению к его матери.

НЕВЕСТКА: 1) жена брата; 2) жена сына по отношению к его матери, реже — по отношению к его отцу; 3) жена одного брата по отношению к жене другого брата.

ШУРИН — брат жены.

ДЕВЕРЬ — брат мужа.

ЗОЛОВКА — сестра мужа.

СВОЯЧЕНИЦА — сестра жены.

СВОЯК — муж сестры жены.

СВАТ — отец жены сына или мужа дочери.

СВАТЬЯ — мать жены сына или мужа дочери.

Кажется, невелика мудрость запомнить, но вряд ли кто из современных молодых людей точно объяснит все эти четырнадцать терминов. Некоторые из них забываются, отмирают. Между тем для наших предков это были живые, общепонятные слова.

Причины забвения различны. Одна из них — ослабление связей внутри рода по сравнению с патриархальными родственными связями в старые времена. Другая причина — двойственное, расплывчатое значение некоторых терминов. Не случайно в современной юридической терминологии они не допускаются.

Возьмем слово «зять». В наше время оно применяется чаще всего в значении «муж дочери»; значение «муж сестры» отошло на задний пиан. Язык не любит двойственности, ведущей к путанице.

В трагедии Пушкина «Борис Годунов» Шуйский с ненавистью говорит о царе Борисе:

Кем же приходится Борис Годунов Малюте? Мужем его дочери или сестры? Текст трагедии ничего нам не объясняет. Только обратившись к историческим источникам, мы узнаем, что жена Бориса Мария была дочерью Малюты.

А вот другой пример: гоголевского Ноздрева сопровождает чудаковатый зять Мижуев. Кто он: муж дочери Ноздрева или муж его сестры? Судя по возрасту Ноздрева (35 лет), вряд ли у него могла быть взрослая, замужняя дочь. Можно не сомневаться, что Мижуев — муж сестры Ноздрева. Это подтверждается и дальнейшим текстом, из которого узнаем, что покойная жена Ноздрева оставила ему двух ребятишек, за которыми присматривает нянька.

Кстати, зятем именовался и муж золовки, то есть сестры мужа. Вот и третье значение слова «зять»!

Неоднозначно и слово «сват»; так назывались и мужчины, посланные к родителям девушки с брачным предложением от молодого человека, посредники в устройстве брака. Как постоянным ремеслом таким посредничеством занимались женщины-свахи, с которыми мы хорошо знакомы по комедиям Островского. Очень яркий образ СВАХИ вывел Гоголь в комедии «Женитьба». Но сваху со сватьей не спутаешь, тут слова разные, а вот для свата-посредника и свата-родителя слово одно и то же. В «Русалке» Пушкина выведен Сват, устроивший брак Князя. В романе «Пошехонская старина» Салтыков-Щедрин пишет: «Были и сваты, хотя для мужчин это ремесло считалось несколько зазорным».

Пушкин оставил нам неразрешимую загадку в «Сказке о царе Салтане», назвав злую Бабариху сватьей бабой. Из дальнейшего повествования следует, что она приходится бабушкой царевичу Гвидону, то есть матерью царице. Но кому она сватья? Салтану она теща, а о родителях царя, кому она, бесспорно, приходилась бы сватьей, в сказке речи нет. Почему же так пристало к Бабарихе звание «сватья»? Слово это изредка употреблялось и в значении «сваха», но ни из чего не видно, чтобы Бабариха занималась сватовством.

У Л. Толстого в повести «Хаджи-Мурат» Николай I, самодовольно размышляя о своей роли в делах не только России, но и Европы, «вспомнил про шурина, прусского короля, и его слабость и глупость и покачал головой». Знание слова «шурин» пояснит нам многое: исторически верно, что Николай I был женат на сестре короля Пруссии Фридриха Вильгельма IV, который, таким образом, был его шурином.

В «Анне Карениной» термины родства и свойства постоянно определяют семейные отношения персонажей: Стива Облонский — шурин Каренина и зять Щербацкого, Кити — свояченица Стивы, Долли — невестка Анны и свояченица Левина, Стива и Левин — свояки, Каренин — зять Стивы, Анна — золовка Долли и т.д. Вот тут-то и полезно заглянуть в таблицу.

Путались и затруднялись с терминами свойства не только в наши дни, но и в старину, особенно аристократы, привыкшие к французскому языку. В комедии Л. Толстого «Плоды просвещения» Толстая барыня говорит: «Брат моего мужа — как это называется?.. не beau-frere, а по-русски… не свекор, а еще как-то? Я никогда не могу запомнить этих русских названий…» Барыня забыла (или не знала) слово «деверь». Через эту деталь Толстой показывает, что высшее общество забывало свой родной язык.