Авантюристы, иллюзионисты, фальсификаторы, фальшивомонетчики

Сохранилось известие, что на такую таинственную посылку д’Еона имела большое влияние и маркиза Помпадур, которая, изведав на своем опыте, какую силу может иметь женщина в государственных делах, внушала королю, что сближение между ним и русской императрицей сумеет лучше всего устроить женщина.

Таким образом, поездка д’Еона в Петербург была решена окончательно. При этом для конспирации Дуглас отправлялся в Россию под видом частного лица с поручением относительно закупки мехов, а сопровождавшего его д’Еона он должен был выдавать за свою племянницу. Кроме того, Дуглас мог выдавать себя и за ученого путешественника, т. к. его специальностью была геология.

При отправлении Дугласа в Петербург ему было вменено в обязанность ознакомиться с внутренним положением России, с состоянием ее армии и флота и с отношением к императрице разных придворных личностей и партий и со всем тем, «что может быть полезно и любопытно для Его Величества». О всех своих наблюдениях в России Дуглас должен был составлять только краткие, отрывочные заметки, которые он мог бы обратить в систематическое изложение не иначе, как только по возвращении во Францию. Собственно королю Дуглас мог написать из Петербурга только одно письмо и то условным языком, для чего были приняты выражения, относящиеся к торговле мехами. Так, «черная лисица» должна была означать английского посла в Петербурге кавалера Вилльямса Генбюри, выражение «горностай в ходу» означало преобладание русской партии и т. д.

Инструкция, данная Дугласу 1 июня 1755 года (ею должен был руководствоваться и д’Еон), была написана таким мелким шрифтом и с такими сокращениями, что, хотя она и была обширна по содержанию, но могла быть спрятана между стенками табакерки.

Согласно этой инструкции тайные агенты Людовика XV должны были навести самым секретным образом справки о том, до какой степени были успешны переговоры Вилльямса относительно доставки из России в Англию вспомогательного войска; разведать о численном составе русской армии, о состоянии русского флота, о ходе русской торговли, о расположении русских к настоящему их правительству; о степени кредита, каким пользовались Бестужев и Воронцов; о фаворитах императрицы и о том влиянии, какое имеют они на министров; о согласии или раздорах между этими последними, об отношениях их к фаворитам; об участи бывшего императора Ивана Антоновича и его отца принца Брауншвейгского.

Наблюдения и разведка тайных французских агентов в Петербурге не ограничивались только этим. Им поручалось узнать о расположении народа к наследнику престола, великому князю Петру Федоровичу, в особенности после того, как у него родился сын; о том, нет ли у принца Ивана Антоновича приверженцев и не поддерживает ли их тайно Англия? Дуглас и д’Еон должны были также проведать о том, расположены ли русские к миру и не имеют ли неохоты к войне, в особенности с Германией, о настоящих и будущих видах России на Польшу, о ее намерениях относительно Швеции; о том впечатлении, какое произвели в Петербурге смерть султана Махмуда и вступление на престол Османа; о причинах, побудивших вызвать из Малороссии гетмана Разумовского; о том, что думают относительно преданности малороссийских казаков императорскому правительству и о той системе, какой оно держится в отношении к ним.

Некоторые из пунктов относились исключительно к д’Еону, который, как предполагалось, должен был войти в непосредственные отношения с самой императрицей. В этих пунктах ему поручалось разведать о тех чувствах, которые Елизавета Петровна питает к Франции, и о том, не воспрепятствуют ли ее министры установлению прямой корреспонденции с Людовиком XV; о тех партиях, на которые разделяется русский двор; о лицах, пользующихся особым доверием императрицы; о расположении ее самой и ее министров к венскому и лондонскому кабинетам.

Исполнить такую обширную и разнообразную инструкцию было делом нелегким, и если Дуглас не удовлетворил полностью ожидания короля, то его помощник (или, вернее сказать, помощница) исполнил данные ему поручения к полному удовольствию Его Величества.

Кроме приведенной инструкции, Дугласу была дана еще дополнительная инструкция, которая касалась исключительно политики России по отношению к Турции. В ней излагались жалобы оттоманской Порты на русское правительство. Дугласу поручалось проверить эти жалобы и собрать самые обстоятельные сведения относительно них.