Сергей Голубицкий - Великие аферы XX века. Том 1

«Бывалый» не отрицает, что шутка с сигаретой – это ловкость его рук, и предлагает «провинциалу» пари на сущие пустяки, да хотя бы всего-то на один рубль. «Провинциал» соглашается.

После этого вся бодяга проигрывается по второму кругу: открывается портсигар с двумя сигаретами, «провинциал» тянет руку, отвлекается, сигарета перекочевывает в карман (рукав) «бывалого», а затем ловким движением извлекается из кармана «провинциала». «Провинциал» сердится, на сей раз более энергично, я бы даже сказал, азартно, однако рубль отдает и предлагает сыграть по третьему разу.

В этот миг впервые происходит нечто непонятное, и на смену доселе непринужденной обстановке неожиданно и без всяких видимых причин приходит тяжелая гнетущая атмосфера напряженного столкновения воль и энергий. Кажется, еще мгновение, и произойдет в лучшем случае драка, в худшем – конкретная поножовщина или перестрелка. Заслуга в смене энергетики спектакля принадлежит, опять-таки неожиданным образом, не «бывалому», а «провинциалу». Он словно преображается, сбрасывает с себя овечью шкуру и оказывается, что на самом деле хозяин положения именно он, а не «бывалый». Тем самым вас, как потенциального «лоха», мгновенно оставляет чувство безопасности и уверенности в успехе: ведь до сего момента вы играли в команде «бывалого», который теперь стремительно утрачивает свой авторитет и контроль за ситуацией!

Теперь же вам грозит не просто потеря внутреннего комфорта и душевного равновесия, но и реальная опасность оказаться втянутым в совершенно ненужную криминальную разборку. Все это инсценируется с единственной целью: сначала ваше сознание убаюкивали, а затем резко выставили в беззащитном виде. Расчет делается на то, что вы на подсознательном уровне пожелаете немедленно восстановить утраченное status quo и примкнуть к безопасной стороне конфликта. Чувство опасности настолько тревожит вас, что вы готовы ради собственного спокойствия пойти на определенные жертвы, пусть даже материальные.

«Провинциал» кует железо, пока оно горячо (как ему кажется): он буквально принуждает «бывалого» по третьему разу проиграть фокус с подкинутой сигаретой, при этом ставка повышается ровно в десять раз, а вас привлекают не просто в свидетели, а чуть ли не насильно подталкивают к прямому участию в пари. В этот момент энергетика «провинциала» столь велика, его контроль за ситуацией настолько безоговорочен, а вид «бывалого» так жалок, что не остается ни грана сомнения: пари будет выиграно и сигарету в карман «провинциалу» подбросить не удастся никаким образом.

Я оказался крепким орешком и от участия в пари отказался. Однако мои новые грузинские друзья не теряли надежду. Далее все проходило в сознательно замедленном темпе: открывается портмоне, «провинциал», словно удав, не сводит глаз с «бывалого» и не поддается ни на какие жалкие попытки последнего отвлечь его. Разочарованный «бывалый» вынужденно и картинно прячет сигарету в собственный карман. «Провинциал» торжествующе говорит: «Ну что, где сигарета?» «В твоем кармане!» Победный взгляд в мою сторону: «Видел? Давай делай ставку, пока не поздно». В сторону «бывалого»: «Может, удвоим?» «Давай» – в этот момент на «бывалого» просто жалко смотреть. «Провинциал» добивает: «Только я сам буду проверять свой карман, не ты, понял?» «Понял». – «Провинциал» всем видом дает понять, что его песенка спета. «Лоху» предоставляется последний шанс для практически гарантированного заработка: «Ну что, будешь ставить?» «Не буду», – спокойно говорю я, потому как ни секунды не сомневаюсь, что на театральные подмостки «провинциал» изначально явился с заготовленной сигаретой в кармане.

Я с ужасом и недоумением смотрел на магический театр в исполнении двух облагороженных сединой дядек. Смотрел и отказывался верить своим глазам: «Как могут ТАКИЕ солидные и взрослые люди заниматься ТАКИМ мелким и дешевым театром?!» Ведь все это представление разыгрывалось передо мной, незнакомым «лохом», с единственной целью – выудить из моего кошелька несколько банкнот. И ради этого умудренные годами взрослые люди готовы чуть ли не выплясывать лезгинку вокруг незнакомого прохожего.

Мой ужас и недоумение были явно не той реакцией, на которую рассчитывали аферисты. Поэтому, как только стало ясно, что камлание не возымело действия, они мгновенно потеряли всякий интерес к моей персоне, оборвали, не сговариваясь, представление на полуслове и вразвалку двинулись восвояси, непринужденно лопоча на родном сулеко, в поисках более податливого «лоха».