Девора Зак - Однозадачность. Успевайте больше, фокусируясь только на одном деле

Великая индустриальная революция (1760–1840 гг.) ознаменовала собой тектонические сдвиги в развитии техники. В Западной Европе и Северной Америке широко распространились телеграф и телефон, что положило начало стремительному прогрессу в средствах коммуникации, который мы наблюдаем и поныне. Люди стали доступными в любую минуту. Высокие технологии стремительно ворвались в нашу жизнь, выводя людей и события непосредственно на нас. И нам все труднее придерживаться принципов однозадачности.

Карл Юнг [2], создатель аналитической психологии, так описывал свое посещение Африки в 1925 году: «Я и мои попутчики получили прекрасную возможность почувствовать, что такое Африка… Наша палаточная жизнь там оказалась одним из самых замечательных эпизодов в моей жизни. Я наслаждался “безмятежным покоем” первозданности… Между Африкой и моей Европой, матерью всех демонов-искусителей, пролегли многие тысячи миль. Демоны не могли достать нас в Африке – там не было ни телеграмм, ни телефонных звонков, ни писем, ни посетителей. Освобожденные ресурсы моей психики счастливо расширились до пределов, существовавших в первобытные времена» {21}.

Обретение «безмятежного покоя» Юнг относил на счет возможности ускользнуть от технических «демонов-искусителей», существовавших в начале XX века в Европе. Он радовался, что избавился на время от телеграмм и звонков. Сегодня, всего лишь 90 лет спустя, мы уже не расцениваем эти технические средства как угрозу нашему внутреннему миру или спокойствию.

Что же вы считаете современными эквивалентами тех «демонов-искусителей», о которых говорил Юнг? Составьте свой список, внеся в него все, что придет вам в голову. Вы можете включить в него электронные устройства, социальные сети и платформы, любые образцы высоких технологий. Потратьте пару минут на этот список, и вы об этом не пожалеете.

Наш разум не успевает за технологическим прогрессом. Несмотря на обещания, что новые устройства сделают нашу жизнь проще, мы все осознаем опасности, с одной стороны, нашей социальной изоляции, а с другой – покушения на наш внутренний мир и ощущение личной безопасности.

Мартин Бубер [3], философ и современник Юнга, изучал воздействие на человека высоко– и низкосодержательных межличностных отношений. Он писал, как в культуре и языке народов, далеких от современных отвлекающих импульсов, отражается их взаимосвязанность друг с другом. «Основу всего составляют межличностные отношения. Посмотрите на язык примитивных племен… жизнь которых вращается в узком кругу действий, которые подразумевают осознание ими своего присутствия в данной реальности. У народа зулу есть выражение, обозначающее “очень далеко”… Буквально оно звучит как “Там, где кто-то кричит: мама, я потерялся”» {22}.

Бубер писал об усиливающемся чувстве одиночества и отчуждения, которое охватило людей в XX веке. Он приписывал это бессмысленности роста числа формальных контактов между людьми. Он настаивал, что жизнь состоит в установлении между людьми осмысленных и содержательных взаимоотношений. Для обозначения характера этих контактов он использовал устаревшее местоимение thou («ты» в роли подлежащего) и it («он, она или оно»).

Подход с точки зрения «ты» в качестве подлежащего подразумевает, что жизнь – ряд межличностных взаимоотношений с людьми. Мы вовлекаем других как активных участников взаимного диалога. Бубер был уверен, что любое наше взаимодействие с другим человеком, каким бы кратковременным оно ни было, обладает бесконечным потенциалом.

Подход же с точки зрения «он, она, оно» предполагает отношение к другим как к объектам для изучения и использования. Здесь диалога нет, есть только серия монологов. Мы не «знакомимся» с людьми. Мы оцениваем, какую пользу они могут нам принести. Бубер считал, что такой подход не обеспечивает настоящего межличностного контакта, обесценивает жизнь человека и смысл его существования. Он сокрушался по поводу популярности второго стиля межличностных отношений. Бубер полагал, что это приводит к отчуждению людей, лишает их жизнь смысла: ведь мы больше не ценим нашего партнера. Многие болезни нашего общества проистекают из такой дегуманизации межличностных отношений.

Цена разрушения межличностных связей, согласно Буберу, очень высока: настоящая жизнь человека существует только при условии его глубокой связанности с окружением. «Истинный смысл жизни человека – во взаимоотношениях с другими людьми» {23}.