Джошуа Фоер - Эйнштейн гуляет по Луне. Наука и искусство запоминания

У искусственной памяти, продолжает анонимный автор, есть две базовые составляющие: образы и места. Образы представляют собой содержимое того, что человек хочет запомнить. Места – или loci [30], как они названы в латинском оригинале, – это то, где хранятся эти образы.

Идея заключается в том, чтобы сначала мысленно воссоздать пространство, которое вы хорошо знаете и можете легко себе представить, а затем заполнить это воображаемое место образами того, что вы хотите запомнить. У римлян этот метод назывался методом мест. В дальнейшем его стали называть дворцом памяти.

Дворцы памяти вовсе не обязаны быть дворцами – или даже зданиями. Они могут быть городскими улицами – как у Ш., – или станциями железной дороги, или знаками зодиака, или даже мистическими существами. Они могут быть большими и малыми, закрытыми помещениями или открытыми пространствами, настоящими или вымышленными – до тех пор, пока в них есть некая видимая последовательность, связывающая одно место с другим, и пока они вам хорошо знакомы. Четырехкратный чемпион Соединенных Штатов по запоминанию Скотт Хэгвуд использует для хранения воспоминаний дома класса люкс, представленные в Architectural Digest . Доктор Йип Суи Чуй, искрометный чемпион по запоминанию из Малайзии, использует в качестве мест собственные части тела. Это помогло ему запомнить все 56 000 слов 1774-страничного китайско-английского оксфордского словаря. У человека могут быть дюжины, сотни или даже тысячи дворцов памяти, каждый из которых сконструирован для различных воспоминаний.

Аборигены в Австралии и индейцы апачи на американском юго-западе независимо друг от друга изобрели некие подобия метода loci , с помощью которого создавали свои предания. Но при этом и те, и другие опирались не на строения, а на особенности местной топографии, и, когда они распевали свои истории, дворцом памяти им служил ландшафт. Каждый холм, камень и ручей содержал в себе части их повествований. «Мифы и карта стали одним целым», – говорил Джон Фоли, лингвист-антрополог из Университета Миссури, изучавший память и устные традиции. Одним из трагических последствий такого симбиоза нарратива и ландшафта стало то, что, когда правительство отобрало землю у американских индейцев, те лишились не только домов, но и своей мифологии.

«Вот, что тебе нужно уяснить, Джош: люди очень-очень хорошо запоминают пространства, – заметил Эд со своего насеста на камне. – К примеру, тебя оставили одного на пять минут в доме человека, где ты прежде никогда не был, и настроение у тебя бодрое и любопытное. Только представь, сколько разных деталей об этом доме отложится в твоей памяти за этот краткий период. Ты выяснишь не только то, сколько там комнат и как они связаны, но и их размеры, обстановку, меблировку и расположение окон. Сам того не осознавая, ты запомнишь расположение сотен объектов и незаметно для себя отметишь множество разных особенностей. Если сложить всю эту информацию вместе, выйдет коротенькая книжка. Но мы даже не замечаем, как наша память все это впитывает. Люди прямо-таки поглощают пространственную информацию».

Принцип дворца памяти, продолжал он, состоит в том, чтобы использовать нашу хорошую пространственную память в целях структурирования и хранения информации, которую сравнительно трудно запомнить, поскольку она должна удерживаться в памяти в определенной последовательности, сложной для запоминания. В нашем случае это список дел Эда.

– Ты скоро поймешь, что, как невозможно забыть порядок комнат в доме, так же невозможно запутаться в том, что, как только я отыщу три хулахупа, трубку аквалангиста и устройство для изготовления сухого льда, мне нужно будет написать e-mail моей подруге Софии.

Самым важным было выбрать дворец памяти, который был бы мне очень хорошо знаком.

– Для первого дворца памяти я предлагаю взять дом, где ты вырос, ибо его ты должен очень хорошо знать, – сказал Эд. – Мы расположим предметы из моего списка дел один за другим на пути, который будет виться по дому твоего детства. Когда придет время вспомнить предметы из списка, тебе нужно будет всего лишь мысленно повторить этот путь. Есть надежда, что все предметы, которые ты запоминал, снова всплывут в памяти. Теперь скажи, ты вырос в бунгало?

– Скорее в двухэтажном кирпичном доме, – ответил я.

– А был ли там симпатичный почтовый ящик в конце подъездной дорожки?

– Нет, а что?

– Жаль, жаль. Он мог бы быть отличным отправным местом, к которому можно было бы привязать первый предмет из нашего списка дел. Но ничего. Начнем в начале подъездной дорожки. Теперь я хочу, чтобы ты закрыл глаза и попытался как можно четче представить себе большую банку маринованного чеснока, стоящую там, где должна была бы парковаться машина.