Бенджамин Зандер - Искусство возможности - Как сыграть свою лучшую партию в карьере и жизни

Как и обычно в подобных ситуациях, я поделился своей проблемой с Роз и попросил ее помочь. Она сказала:

– Если тебе и вправду нужно вернуть Кору в оркестр, то у тебя осталось не так уж много вариантов. Коль ты захочешь убедить ее вернуться, тебе не понадобится моя помощь, потому что ты – мастер убеждения. Если же ты не на шутку рассержен на нее и подумываешь о реванше, то можешь попытаться вернуть ее на ближайший концерт, а затем уволить. – Она улыбнулась, посмотрев на меня изучающим взглядом. Я находился не в духе, и мне было вовсе не до юмора. Роз продолжила: – Но если ты согласен смириться с фактом ее увольнения, тебе стоит действовать по другому сценарию. Дай мне знать, готов ли ты обсудить тот вариант, когда выступление состоится без Коры, и мы рассмотрим его подробнее.

Сперва я разозлился.

– Ну почему я должен думать о том, что мне придется выступать на концерте без Коры! Она должна прийти на концерт и помочь мне! – Я ухватился за эту мысль. – Никто другой Стравинского не сыграет, до концерта осталось всего два дня.

Затем я на минуту задумался и прокрутил тот вариант, когда в концерте участвуют только восемь скрипачей, но при этом каждый из них играет искренне и от души. Присутствие первоклассного исполнителя, чья обида пойдет вразрез с общим течением музыки, может лишь все испортить. Больше я не заострял внимание на безусловной необходимости вернуть Кору и был готов выслушать все, что скажет Роз.

– Похоже, я не так уж нуждаюсь в присутствии Коры. У меня нет желания убеждать ее или заставлять вернуться, – сказал я Роз. – Я рискну выступить без нее. Какие еще варианты?

Роз ответила:

– Ты всегда можешь почувствовать собственную ответственность за все происходящее в твоей жизни. Ты всегда можешь обнаружить в самом себе источник любой своей проблемы.

– Что за вздор! – запротестовал я. – Я не мог остановить ее. Кроме того, есть еще так много всего, над чем мне нужно подумать. Я не могу отвечать за выходки своих музыкантов. Мне надо заниматься концертом…

– Погоди, – сказала Роз. – Это не означает, что в уходе Коры ты должен винить самого себя. То, о чем я говорю, не имеет ничего общего с виной, – и она объяснила мне разницу.

Передо мной возникла новая возможность. Я сел за стол и принялся писать письмо. Кора посещала курс моих лекций по пятницам, поэтому формулировка «Ставим наивысшую отметку» была ей известна. Как и положено, я датировал свое письмо маем следующего года. Вот что я написал ей.

6 октября

Дорогая Кора!

Как ты знаешь, обычно я прошу своих студентов рассказать в письменной форме, почему они получили свою оценку А. Я решил написать тебе такое же письмо. Вот оно.

Дорогая Кора!

Я получил оценку А, поскольку перестал придираться к людям за то, что они поступают не совсем так, как мне хочется. Теперь мне ясно, что, когда, общаясь с другими, я начинаю злиться или язвить, это отталкивает их от меня и может привести к окончательному краху наших отношений.

Прежде мне было трудно «усечь», что то, чего хотел я, необязательно хотели они. Например, когда во время подготовки к сложному и ответственному выступлению кто-то из музыкантов не приходил на репетицию или опаздывал, я разочаровывался в них и злился, поскольку полагал, что они должны относиться к нашим общим проектам так же внимательно, как и я сам, отодвигая в сторону все свои остальные дела. Сейчас я понимаю, что у музыкантов любительского оркестра могут быть и другие обязательства и что расстановка их приоритетов далеко не всегда совпадает с моей собственной.

Я пришел к пониманию того, что эти люди будут делать только то, что посчитают необходимым. Это означает, что иногда они будут приходить на репетицию, а иногда нет, и мне нужно уважать их выбор. Если меня не совсем устраивает та форма, в которой они информируют меня о своих намерениях, я вежливо прошу их, чтобы в будущем они оставляли мне сообщение на автоответчике или предупреждали непосредственно менеджера по персоналу. Таким образом, мы заранее знаем, чего ждать друг от друга.

Я признаю, что дирижировать Бостонским филармоническим оркестром – это невероятная честь. Но вместе с тем это и определенный риск, связанный, например, с тем, что на генеральных репетициях оркестр не всегда будет присутствовать в полном составе. Я буду делать все возможное для того, чтобы каждое кресло в оркестре было заполнено, но с пониманием отнесусь и к тому, что не всегда будет получаться именно так.