Игорь Переверзев - Странные люди

Эта книга началась с небольшого радостного периода, когда я попробовал вкус победы. Однако, после проведения месяца в состоянии счастья, все вдруг сменилось мраком и ужасом. Тот памятный месяц после выхода моей первой книги стал таким счастливым похоже лишь за тем, чтобы я сделал последнее усилие над собой и понял, что времени разобраться в себе у меня больше не будет. Основная часть книги – это месяца два операции по спасению самого себя. Я много знал и не меньше попробовал на себе, но еще не осознал сути всего, что сам сказал здесь. За этот период произошло много странного и удивительного, необычного вначале, но закономерного и понятного мне теперь. Так, наверное, случится у каждого, кто проблему обид и всех ее производных все же поставит на место (но уже не на первое) и многое поймет о себе сам. Думаю, у вас это полегче все пройдет, и я могу лишь поделиться тем, что и как было в тот период у меня в жизни.

Я сравнивал в этой работе Толстого и Кинга, приводил примеры практики собственного самоанализа и знаний из книг Блейера и Зигмунда Фрейда. В тот период я читал в среднем по 1 книге в день и примерно год почти не спал: все подбирался к сути проблемы, чтобы однажды решить ее. Во мне копились противоречия, которые в любом бы из вас копились хотя бы из-за таких огромных объемов информации, которые каким-то образом иногда нами усваиваются. Хотя странным является то, что читаешь-то ты уж точно не для комиссии книги Гиннеса, а просто пытаешься все быстрее анализировать данные и найти недостающие детали этого странного и запутанного клубка из собственных неудач и потерь.

Тогда я зубами вцепился в нашего именитого Толстого, глотал все эти его красивые афоризмы, как семечки, понимая их совершенно четко. Но, как всегда, я понял, что просто обманул себя снова. Даже когда мне нравились его четкие выражения на все случаи жизни, я чувствовал, что слишком много тот рассуждает и каждым своим письмом, рассказом и статьей лишь скрывает собственные несчастья, о которых он знал, как никто другой и мог наверняка объяснить, что к чему, сделав понятным каждому. Но он не говорил правды – это очевидно, и я сокрушался, почему же он так упорно ни черта не сделал с собой и всю жизнь бегал от того, что понимал предельно ясно?! Теперь-то я знаю, что он просто пошел по пути большинства философов, не имеющих представления о восточных толкованиях жизни? Или он не знал о Фрейде, которого наверняка побаивался, и уж точно употреблял, но не сказал об этом ни слова, о похожем на пищевую соду веществе, которое Фрейд очень любил и про которое сказал ровно то, что есть на самом деле. И также мог сделать Толстой, будучи одаренным и имевший в то время все возможности, чтобы стать не автором очередного советчика, а написать то, что реально помогло бы всему следующему за ним поколению, потому как русские его читатели – народ в то время почти на 100 процентов грамотой вообще не владел. Классика.

Этот великий наш писатель говорил также и про «сумму сознаний», и «сумму физических тел» и называл все эти вместе взятые суммы – жизнью. Но и здесь его методика не сработала. История его кончины очень трагична и во многом показательна, к сожалению… Он всю жизнь перебирал все, что можно, и пихал в свою бесспорно умнейшую голову, и знал, разумеется, очень и очень, и очень много всего разного и интересного, и почти обо всем. Но в душе (да, я настаиваю на этом и это мои личные умозаключения) он всю жизнь ненавидел бедных и даже строил для них бесчисленные и бесплатные столовые, открывал школы для детей бедняков, в общем, много чего делал этот парень на манер благотворителей и филантропов, этих, по большей части, людей алчных и беспардонных.

Толстой признавал, что нет греха, которого бы он не попробовал в жизни, но нигде не осмелился описать все свои опыты с пороками. Согласитесь, только этого бы действия хватило бы на то, чтобы включить свое имя в число праведников, таких как Фома Аквинский или Святой Августин, но вместо этого он пошел легким (в его положении, конечно) путем. Отказав себе в такой возможности, которую этот умный и все понявший в жизни человек мог себе позволить, будучи на своем веку неприкасаемым почти абсолютно и имевший возможность говорить все, что душе угодно, включая даже Правду, вместо всего этого он предпочел легкий путь. Повторяю, легкий именно в его случае…

К примеру, он отказывался от Нобелевской премии по литературе множество раз (Википедия рассказывает о 16 подобных случаях). Также, старик много писал и говорил о скромности и о всякой добродетели вообще, но он же написал Отца Сергия, например, где не только опровергал собственные умозаключения, такие, как мысли относительно церкви и ее прихожан, то уверовав в бога, то покидая его… и он же перевоплотился в этой своей прекрасной написанной работе в красивого парня из дворянского рода, который по сценарию этой истории рискнул отказаться от всех земных благ и найти бога. Найти там, где его нет. Очень жаль, но и там Лев Николаевич ничего не нашел. Перечитав в итоге все его книги и рассказы, повести и письма к кому только можно (по большей части адресованные его приятелю Черткову), я понял, как страдал этот некрасивый внешне и вгоняющий себя в безумие гений.