Джед МакКенна - Духовное просветление — прескверная штука

Я жду. Он не отвечает.

— Можешь предложить вариант, как такое возможно?

Мартин молчит. Он явно погружен во внутреннюю борьбу. Он смотрит на меня, чтобы узнать, что будет дальше.

— Мартин, думаю, я вправе рассматривать возможность, что в той организации есть серьезный изъян. Где-то ближе к самой сердцевине. Думаешь, с моей стороны неразумно говорить такое?

Никакой реакции.

— Как ты думаешь, есть хотя бы смысл задаваться вопросами? По крайней мере, рассмотреть такую возможность?

Он почти незаметно кивает.

— Мое собственное пробуждение заняло меньше двух лет, Мартин. И это без всякого живого наставника, который помогал бы мне. Я никогда не слышал, чтобы это занимало больше времени. Я действительно не понимаю, как процесс может длиться дольше.

Говоря это, я не имею в виду, что процесс занимает два года с момента первого проблеска духовной жажды. Я имею в виду два года с того момента, когда процесс пробуждения действительно начался, — с первого откровения, с первого шага. Напишу это с большой буквы — Первый Шаг. Я знаю, что многие люди по много лет медитируют и занимаются духовными практиками, не достигая полного пробуждения, и мне известно их мнение: они думают, что еще не пересекли финишную черту, но на самом деле причина в том, что они не пересекли даже стартовую — не сделали Первый Шаг.

Я продолжаю:

— Это некий процесс, и для него требуется определенное время. Примерно столько же, сколько для вынашивания слоненка.

Мартин слишком вежлив, чтобы задать очевидный вопрос: сколькими случаями просветления могу похвастать я сам? Ответ такой: в среднем одним или двуми случаями в год с тех пор, как я начал учить, — всего дюжина или около того. На самом деле, разумеется, я не могу ставить их себе в заслугу, но именно ко мне привела их вселенная на критических этапах их путешествия. Двое из них пытаются говорить и писать на эту тему, но большинство просто учатся жить с этим. Сейчас я вижу еще двоих, кто на подходе, кто сделал Первый Шаг. Стоит сделать Первый Шаг, и остальной путь уже неизбежен, если, конечно, человек не умрет или не получит серьезную травму головы.

— Мартин?

— Да.

— Ты бы согласился с тем, что в учении, которое не дает выпускников, возможно, есть какой-то изъян?

Он колеблется, потом кивает.

— Если так, то это, должно быть, довольно серьезный изъян, а?

Он кивает.

Я киваю.

— Что ж, это интересная возможность. Может, ты подумаешь об этом немного и дашь мне знать, к чему пришел. Хорошо?

Он кивает.

— Мартин?

Он кивает.

— Я уже знаю ответ. Это для тебя, хорошо?

Он кивает.

* * *

Приверженность любому учению или учителю — любому внешнему авторитету — самый коварный зверь в этих джунглях. Первое, что нам хочется сделать, когда начинается наше путешествие, — это найти дружеское плечо и надежность, присущие организованной группе, и найдя их, мы по сути дела завершаем наше путешествие, даже не начав его. Мартин — совершенно типичный, идеальный пример. Он отправился в путь двадцать лет назад в поисках чего-то высшего, а теперь вынужден встретиться лицом к лицу с фактом, все его усилия и весь пыл, потраченный на поиск в течение многих лет, не помог ему сделать единственный шаг вперед. Двадцать лет он закапывал себя в нору, а теперь должен выкарабкаться и начать это путешествие.

Чего он почти наверняка не сделает.

Сила нашей преданности учителям и учениям — это отражение не их ценности, а желания эго выжить. Это эго — фальшивое я — превозносит наставников и объявляет учения священными, но нет ничего возвышенного или священного, есть только истинное и неистинное.

Тот, кто знаком с процессом депрограммирования людей с культовым промыванием мозгов, способен будет оценить, сколько усилий требуется на самом деле для освобождения от такого рода привязанности, но в действительности есть только один настоящий культ — Культ Фальшивого Я — и каждый человек — его фанатичный приверженец. Пробуждение — это процесс депрограммирования. Просветление — это состояние незапрограммированности.

Я объясняю все это Мартину в самых мягких выражениях, обращаясь к его разуму, его рассудку и вижу, насколько ему трудно, пока сердце и ум сражаются друг с другом. В моей любимой версии «Махабхараты» Кришна и Арджуна беседуют о сражении, которое вот-вот начнется. Арджуна спрашивает, где произойдет сражение — на поле битвы или в его сердце.

"Я не вижу никакой разницы», — отвечает Кришна.