Алекс Новак - Этажи [litres]

Среди писателей, кстати, это довольно популярный ход. Я знаю одного автора, который купил себе в Греции недвижимость, чтобы там писать книгу. Он может работать в Москве, у него получается, но занимает больше времени. Требуется настройка, и выпадают дни, когда не пишется.

Это трудно объяснить на логическом уровне, но я в это верю. Бывает, что садишься перед чистым листом, выдавливаешь пару строк, и дальше дело не идет. Пару дней еще можно потерпеть, дождаться ресурсного состояния, но когда ты видишь, что так продолжается уже две недели, явно нужно что-то предпринять. И дальняя поездка может стать тем решением, которое помогает сдвинуть дело с мертвой точки. Я практиковал подобный маневр один раз. Уехал за 1000 километров, поселился у друга, владельца гостиницы (он выделил мне номер). Я вставал по утрам, завтракал и садился писать. И за несколько дней сделал в три раза больше работы, чем до этого за две недели. Другими словами, продуктивность моя возросла колоссально. И это удивительно, потому что я остался самим собой. У меня все те же убеждения. Даже одет был так же, как в Москве. Но при этом качество работы сильно улучшилось. Вывод таков: в зависимости от нашего физического местоположения меняется и наша продуктивность. А раз так, с этим можно экспериментировать. Что, если вы каждый день будете выбирать новое место? И в течение двух недель проведете этот эксперимент? Так вы сможете определить ту локацию, где ваша продуктивность выше всего. Я верю, что существуют места силы, где мы наполняемся энергией, и места продуктивности, где нас просто прет, и не нужно себя заставлять что-то делать, чтобы продвинуться. И наоборот – бывают места антисилы, где у тебя не получается серьезно углубиться в работу. Даже если это ваш дом, то вам нужно уходить оттуда на время работы. Это, кстати, неплохо, потому что дом, по большому счету, не сильно для работы и пригоден. Дом – это место восстановления силы, а работа идет этому наперекор. И она может здесь не получаться. Но если работаете дома, постарайтесь, чтобы у вас был кабинет. Потому что он именно для этого и предназначен. Кабинет должен закрываться изнутри, чтобы, если у вас есть дети, они не бегали там, не разбрасывали игрушки и не отвлекали. Вы могли бы надеть наушники, включить любимую музыку и сосредоточиться на том, что делаете.

Интересная штука, которая влияет на продуктивность и тренировку духа – это развитие через новые точки зрения. Мы годами можем не менять точку зрения на что-то, не подозревая, что это тянет нас назад. Часто подобное происходит с искусством. Например, в детстве нам показывали «Черный квадрат» Казимира Малевича. И мы, будучи маленькими несмышленышами, спрашивали: «А что здесь гениального? Так любой может нарисовать». Посмеявшись, мы закрепили в себе эти мысли, и они с нами до сих пор. Я встречаю немало людей, которые судят о картинах по тому, что на них нарисовано. Хочется спросить, а как иначе? Поверьте, с выдающейся живописью не все так просто. Примитивное мнение говорит, что чем реалистичнее картина, тем лучше. И наоборот, художники, не умеющие рисовать в классической манере, – бездари. И бездари оказались очень хитрые – они придумали лазейку, выдумали псевдожанры и работают в них, чтобы оправдать собственную никчемность.

Это мнение дилетантов. Мы смеемся над многими вещами, которые просто не понимаем. Если это рисунок, сделанный как будто ребенком, и ничего в нем выделяющегося нет, то попробуй нарисовать так же. Сделайте так, чтобы хоть кто-то пришел на него посмотреть. Я не говорю о выставке во всемирно известных галереях. Просто чтобы к вам пришло 100 человек, заплатив по 100 рублей за билеты. Не так уж это и просто.

По факту, это вопрос об аутентичности. Зачастую подобные художники ничего не добиваются. В Москве я часто попадаю в один подземный переход для микропредпринимателей – тут музыканты, книги, вещи, одежда… и художник, который пытается продать свои картины. И я вижу, что никто не останавливается и не выказывает желания их купить. Может, я так попадаю, но что-то мне подсказывает, что около него никогда не бывает больших очередей. Возможно, когда-то кто-то у него и покупал. Мне известно лишь то, что известно. У меня было время рассмотреть картины. Это работы, сделанные под фотографию. С точки зрения исполнения и техники к ним нет никаких претензий. Но ведь этого недостаточно. В этих картинах нет аутентичности. Это просто копия, симулякр. Мне всегда было интересно, что думает о себе этот художник, почему выставляет свои картины здесь, а не в музеях? Считает ли жизнь справедливой? Какие у него были мечты, когда он начинал рисовать? Но вопросы останутся без ответа – у меня нет желания к нему подходить. Даже в рамках эксперимента.