Анна Кирьянова - Ведерко мороженого и другие истории о подлинном счастье

В военной академии Вест-Пойнт «доживают» до выпуска те, кто прошел первый курс. Проявил выносливость и стойкость. В жизни точно так же. Успех зависит от выносливости. Это главное качество, которое позволяет не сойти с дистанции. Начинают все довольно резво: раз – и побежали. Но до финиша дойдут стойкие и выносливые: путь к успеху – это марафон. И не надо отчаиваться при первых препятствиях и первом утомлении. Первый отрезок дистанции все покажет. «Петя строить мост устал и уселся у моста» – так чаще всего бывает. Начали свое дело, принялись худеть, пошли в спортзал, решили найти свое счастье на сайте знакомств – какое угодно дело требует стойкости. Иногда хочется все бросить и крикнуть: «Ничего не получается! Я устал!» – но вместо этого надо не спеша бежать дальше. Победит не самый сильный и проворный, не самый умный и красивый – победит самый выносливый. И выживет самый выносливый. Иногда выжить – это и есть победить. Так что следует разумно расходовать ресурс. Не выкладываться на первом отрезке пути: путь длинный впереди. И не отчаиваться при первом же утомлении и при первых препятствиях. И развить выносливость и стойкость довольно просто: надо доводить до конца все начатые дела. Даже самые маленькие, неважные. Все доводить до конца – так и привычка выработается. Главное – преодолеть первый отрезок пути так, чтобы остались силы бежать дальше, к заветной цели. И все получится.

нужно за деньги. За немедленные деньги, и то если жить не на что больше. А помогать – просто так, от сердца. Вот какая история вышла: были дочь, сын и их мама. Мама имела большой дом. Хороший. И этот дом пообещала дочери завещать при условии, что дочь будет за ней ухаживать. Дочь ухаживала изо всех сил. Замуж не вышла. Работала урывками. Мама ее третировала, проклинала и вела себя как рабовладелец Негоро, торговец черным золотом. Дочь умерла от аневризмы – такое несчастье… Мама пообещала дом сыну. Его жена напрочь отказалась общаться с этой мамой. Были основания, поверьте. Но ей пришлось устроиться на вторую работу, потому что ее муж, сын мамы, с работы уволился и ухаживал за мамой, как Маленький Мук. А мама его проклинала, винила в смерти сестры и требовала внимания. Звонила ночами. И целыми днями ездила с сыном по врачам. Лечилась. Сын в итоге заболел страшной болезнью и проходит тяжелое лечение. Но безрезультатно. А эта мама сказала: «Кто же за мной будет ухаживать? И кому достанется дом?» – и вызвала племянника из Казахстана, сына своей сестры. И пообещала дом ему. Если будет хорошо ухаживать и прислуживать. Племянник с женой приехал и прислуживает. Хотя лучше бы работу поискал нормальную. А маме наняли бы соцработника, но кому достанется дом? Да к черту этот дом, грубо скажу. Проклятый дом в комплекте с крепкой лютой старухой. Пусть достается кому угодно, это неважно, это просто приманка! К чему зариться на дом, ждать вознаграждения и обслуживать атомный реактор ради воображаемой награды? Но дом хороший. В этом все дело…

многие вещи. Так художник не знает, откуда он знает картину; а поэт не знает, откуда он знает стихи. И про белую пушистую шубку откуда я знаю, не знаю. Но я про нее сказала и правильно сделала. Женщине самой шестой десяток, а ее мучило, что отец ее не любил. Он был военный. Он молчаливый был и мало бывал дома. А потом он погиб. Ей пять лет было. И мама снова вышла замуж; отчим нормально к девочке относился. Но не как отец. Прохладно и ровно. А про отца мама не любила вспоминать. Забыть хотела. И эта Наталья Павловна тоже папу родного совсем не помнила. И всю жизнь думала, что любви отцовской не знала. Не могла вспомнить, чтобы папа ее целовал, обнимал, даже просто говорил с ней. Но часто видела его во сне почему-то; как он уходит в шинели. Оборачивается и что-то хочет сказать, но не разобрать слов! Уходит. Не любит. Хотя это глупо: на шестом десятке о таких вещах думать. Я спросила: «А как же белая шубка? Белая пушистая шубка?» И Наталья Павловна удивилась и немножко заплакала. Она просто забыла про шубку, а сейчас вспомнила. Зима была. Военная часть в тайге. Плац и казарма. И белая пушистая шубка. Это папа привез из Москвы! Для Наташеньки! Мама ругалась и кричала: шубка дорого стоила! Очень дорого! «ГДР» – так она называлась, шубка. А папа молчал. Потом он нес Наташеньку на руках в этой белой шубке по белому снегу. И мама шла рядом, уже не кричала. Улыбалась. И белый снег скрипел под папиными ногами… Вот и все. Вся история про белую шубку, от которой давно ничего не осталось. Как от папы. И которая осталась навечно. Раз про нее могут напомнить чужие люди, значит, она где-то осталась? Где-то есть? Там, где папа. Там, где любовь. Которая тоже была, конечно. Просто надо вспомнить. И кто-то должен помочь вспомнить. А как – я не знаю. Да разве это важно?..