Ирина Запотоцкая: Красота, сводящая с ума. Недневник для женщин

– Хм, странные семена посреди дороги, да еще и без инструкции, что с ним делать, как выращивать и ухаживать, – подумала Лиза.

– Но я лопну от любопытства, если не узнаю, что из него вырастет. Итак, если я нашла эту сумку, значит она для меня. Хотя все зернышки мне не нужны. Возьму одно, а другие положу обратно и оставлю здесь для следующей любопытной прохожей, которая будет идти этой же тропой, – сказала и, играя, бросила на дорогу красный мешочек.

И мгновенно, как на световой машине времени, вернулась в настоящий момент.

– Странная слабость. Присяду.

Сев на скамейку, руками потянулась к вискам, будто помогая себе пережить резкую головную боль, которая внезапно ее одолела. Это оказались воспоминания, которые резко подступились к голове, как магма из центра Земли, и мгновенно взорвались на поверхности невиданным вулканом, разойдясь свежей лавой из забытых мыслей и чувств.

– А что за семечко я тогда нашла? Это же его я посадила в свой горшок! Сколько времени за ним ухаживаю и что вырастила? Лиза, а где ты тут видишь капусту? Ты глупая или голодная на пирожки? – Ища корень мысли, металась женщина.

– Я как привороженная. Сколько лет растила, и не знаю, что и зачем.

– Погоди, я совсем забыла еще один важный момент! Помню, в тот день, когда возвращалась по тропинке назад с находкой, увидела маленького старого скрученного человечка. Он сидел с протянутой рукой, вкопанный как пень на пыльном камне посреди лужи, и просил милостыню-любовь. У него еще такая затертая табличка висела на груди, я едва прочитала надпись, нацарапанную углем: «Злыдень. Подайте кто сколько сможет любви».

Он так жалостливо просил, так убедительно горевал, проливая слезы и вытирая сопливый нос, – чтобы я поделилась с ним, ведь у него своей нет, он же бедный! А я, дура, поверила, что такое бывает! И только я повелась на его уговоры, он куда-то запропастился. А на самом деле не пропал, а незаметно залез в мою сумку. Она тут же потяжелела килограмм на десять. Так вот оно что…

– Тогда я злыдня и подхватила…

– Получается, он сбил меня с толку и заразил куриной слепотой. И все время я жила в поисках чего-то, как в тумане, не видя, что у меня перед носом.

– А вчера, когда убирала, я же сожгла ту старую сумку! Она была уже совсем изношена и такая страшная с виду, как из сажи. Сначала я подумала, что постираю, а если не удастся вывести грязь и придать лоска, то отдам в химчистку. Но зачем чистить, если она совсем не пригодна для ношения? Ей теперь одна дорога. А когда с радостью подожгла ее, как хлам, еще и думала, почему она так коптит черным дымом? А это злыдень в ней горел и корчился, пока не сдох!

– Потому-то у меня сегодня как плена с глаз спала. Я будто пришла в себя. Даже перед глазами посветлело.

– Что же мне на самом деле удалось вырастить из найденного зернышка? Не терпится посмотреть!

На полпути к магазину Лиза развернулась и со всех ног помчалась домой.

Зайдя в комнату, она не поверила своим глазам и удивленно остановилась на пороге от увиденного чуда. Тщательно потерев веки пальцами, сильно и нервно, несмотря на накрашенные ресницы, снова посмотрела на чудо, которое никуда не делось. И ясно видела то, что раньше было для нее совершенно невидимым.

В ее комнате выросло роскошное дерево. Хрупкое, прочно укоренившееся, с ухоженной шарообразной зеленой кроной, которая манила щедростью, ароматными цветами и созревшими плодами.

– Та это же гранат!

Чтобы проверить, не сон ли это, попробую плоды.

Разломав пополам красный сочный гранат, Лиза попробовала его сладкие рубины.

На вкус они были доверху налиты соком жизни, который вмиг пронзил каждую ее клетку и разлился по всему телу, став тихой, глубокой, прозрачной и полноводной рекой. Взяв исток из сердца, она, формируя богатые меандры, стремительно направилась извилистым руслом, чтобы слиться с океаном.

– Что со мной? Совсем опьянил мой разум этот гранат. Я будто влюбилась, но стою одна в комнате. Надеюсь, что этот неожиданный эффект от дегустации до завтра выветрится. Так ведь и с ума можно сойти, если предположить, что я влюбилась сама в себя, – блаженно проговорила женщина.

Запах любви густо стелился в комнате, как туман в альпийской долине, окутывая все вокруг мягким светом.

– Так странно…

Любить…

А солнце заглядывало через пестрые шторы и будто через трафарет наносило на Лизино лицо летние узоры, даря ей золотые букеты и одновременно говоря: «люблю и любима».