Джон Элдридж - Необузданное сердце

Поразительно, но с этой точки зрения нам становятся более понятны причины гомосексуализма. Эти парни знают, что им не хватает мужской любви. Проблема в том, что они придают ей сексуальный характер.

Джозеф Николоси говорит, что гомосексуализм — это попытка залечить свою рану с помощью мужчины: либо с помощью мужской любви, которой не хватает, либо с помощью мужской силы, которой, как чувствуют многие мужчины, им недостает. Эти поиски тоже бесплодны, и поэтому чаще всего гомосексуальные отношения недолговечны, и геи переходят от одного партнера к другому. Многие из них страдают от депрессии и часто попадают в зависимость от чего-либо. Вступив на этот путь, они не могут найти то, что им нужно.

Почему я рассказал вам все это? Потому что мы не сможем услышать правильный ответ на свой главный вопрос до тех пор, пока не поймем, что уже получили неправильный. Если мы живем иллюзиями, как мы можем посмотреть в лицо реальности? Мы чувствуем голод; это чувство живет в нашей душе как неутолимая тоска, и неважно, чем мы пытаемся ее утолить. Если вы решите искать ответ у Евы, ваше сердце будет разбито. Теперь, по прошествии многих лет, я это понимаю. Вам не найти ответа у Евы. Вам не найти ответа и там, куда направляются многие мужчины в поисках своего «я». Есть лишь один источник, из которого вы можете получить этот ответ. И неважно, кому вы адресовали свой вопрос, вам придется снова вернуться к нему. Вам придется отправиться в путешествие. Это начало вашего пути.

Лето в восточном Орегоне, краю полыни, обычно бывает жарким, сухим и пыльным. Когда солнце стоит высоко, температура может подниматься выше тридцати градусов по Цельсию, поэтому тяжелая работа по возможности выполняется ранним утром или вечером, когда с долины у реки поднимается прохлада. Иногда, в самое пекло, мы чистили оросительные канавы, и я с великим удовольствием в них плескался. Я любил бегать в канаве, наблюдая, как мои джинсы промокают от теплой мутной воды. Но чаще всего мы возвращались в дом, чтобы выпить чашку холодного чая. Дедушка любил пить очень сладкий чай, как принято на юге. Обычно мы садились за кухонный стол, выпивали стакан или два холодного чая и обсуждали события, произошедшие этим утром, или говорили о том, сколько животных нам надо продать на аукционе, или о том, чем займемся вечером.

Однажды летним днем, мне тогда было тринадцать лет, мы с «папкой» вернулись домой, чтобы совершить ежедневный чайный ритуал. Неожиданно «папка» встал и подошел к окну. Окна кухни выходили на юг, и из них открывался вид на огромное поле люцерны и пастбище. Как большинство фермеров, «папка» сам косил траву на сено, чтобы зимой обеспечить кормом коров и лошадей. Я тоже подошел к окну и увидел, что один бычок ушел с пастбища и пасся на поле люцерны. Тут я вспомнил, как дедушка говорил, что для коров опасно набивать брюхо свежей люцерной, она разбухает у них в желудке, как дрожжевой хлеб, и может привести к разрыву одного из четырех желудочных отделов. Очевидно, что поведение бычка сильно рассердило «папку», так рассердиться мог только настоящий ковбой. Меня же это лишь позабавило. Я предвкушал приключение.

«Пойди-ка, оседлай Тони и загони этого бычка обратно», — сказал дедушка, садясь обратно на свой стул и закидывая ногу на ногу. Всем своим видом он ясно давал мне понять, что не пойдет со мной; точнее, что он вообще никуда не пойдет. Пока он наливал себе еще одну чашку чая, я пытался проанализировать, что же значили его слова. А значили они то, что я должен был поймать Тони, самого большого жеребца на ранчо. Я побаивался Тони, но мы с дедушкой знали, что он лучше всех может помочь мне в этом деле. Я должен был сам оседлать его и с его помощью загнать бычка обратно на пастбище. Один. Когда я наконец осознал, что мне предстоит сделать, я обнаружил, что прошло уже достаточно много времени и мне пора идти. Пока я шел к загону, мною владели два чувства и оба были достаточно сильные: страх и… гордость.

Большинство переломных моментов в жизни мы переживаем таким образом. Не могу вам сказать почему, но я знал, что пересекаю определенный рубеж на пути превращения из мальчика в мужчину. «Папка» верил в меня, и что бы я ни сказал, что бы ни сделал, тот факт, что он в меня верит, помог мне обрести уверенность в своих силах. В тот день я загнал бычка обратно на пастбище…