Алексей Маслов: УШУ: традиции духовного и физического воспитания Китая

Сложность изучения ушу заключалась не столько в овладении внешним движением, сколько в постижении этих внутренних принципов. Один из величайших мастеров ушу Сунь Лутан (1861—1932) предостерегал от того, чтобы слишком много уделять внимания внешнему движению и говорил об «использовании того, что не имеет ни формы, ни звука, ни запаха». Другой знаменитый мастер стиля синъицюань Го Юнынэн так описывал истинное состояние бойца: «В сердце — пустота как в гулкой пещере, небытие и не — небытие, отсутствие и не—неотсутствие. Это и зовется путем—Дао возвращения к пустоте того, что не имеет ни звука, ни запаха». Непосвященному человеку эти слова могут показаться сплошной абракадаброй, нарочитым уходом от прямого ответа, но для китайского знатока ушу боевые искусства представлялись не механическим набором приемов, но путем возвращения к Единому в такое состояние, где отсутствуют бинарные оппозиции плохое — хорошее, красивое — безобразное, бытие — небытие. Это— все суть проявления переходов Инь-Ян, восходящих к универсальному пути —Дао. Древние трактаты по ушу, как мы можем обнаружить к своему удивлению, выглядели не как методические пособия с большим количеством рисунков и подробным их описанием, но как сложнейшие философские произведения, передававшие не столько приемы ушу, сколько глубинный смысл боевых искусств, постигаемый только через постижение собственной души.

Если путь — Дао бесформен, то движения ушу придают форму изменениям, порожденным этим путем. Это и называлось «дать форму бесформенному». Истинным называлось такое движение, которое исходило изнутри человека, а не выполнялось по команде или по волевому приказу. «Каждый удар, каждая стойка есть отзвук Дао», — гласила поговорка ушу. Трудно сказать точнее!

Боевые искусства, обретя связь с основными философскими доктринами, в основном с даосизмом, стали рассматриваться не как хитроумные методы борьбы, но как высокое Учение, а сам мастер был тождествен мистическому мудрецу древности. Характерно, что наибольшее воздействие на ушу оказал даосизм — учение, уделявшее огромное значение идеям обретения естественности через единение с путем — Дао. Именно даосы II—V вв. стали основоположниками ряда сложных систем психопрактики, основанной на методах дыхания «туна», на визуализации прохождения энергии ци по каналам внутри человека, в сочетании с гимнастическими упражнениями и диетологическими предписаниями. Как считали некоторые даосские школы, обретение долголетия и^бессмертия зависит от выработки в теле человека особой «пилюли бессмертия» — цзиньдань, дословно — «золотой раствор и перегнанная киноварь». Первоначально такие пилюли бессмертия изготавливались алхимическим путем через возгонку в тигеле различных веществ: золота, серебра, свинца, мышьяка, ртути, серы и ряда органических веществ. Пилюли изготавливались обычно высоко в горах, где даос уединялся на несколько месяцев, занимаясь медитацией и готовя себя к бессмертию, или, как говорили сами даосы, к «обретению вечной весны». Естественно, что прием такой пилюли отнюдь не делал человека нетленным, но, наоборот, стремительно ускорял его конец. В этом случае считалось, что даос покидал свое тело—-«освобождался от трупа» и становился земным или небесным бессмертным. Это называлось практикой изготовления «внешней киноварной пилюли». Однако в V—VI вв. более широкое распространение получили методы получения «внутренней пилюли». Разве нельзя представить человека как огромный тигель, в котором сплавляются в единую пилюлю две субстанции — энергия — ци и семя — цзин? Даосы рассматривали ци как некую универсальную первосубстанцию. Из «ци Первонебесного», т. е. того, которое появилось до возникновения всех форм внешнего мира, формируется человек и «десять тысяч вещей». Другая категория ци — «ци Поздненебесного» поступает в человека вместе с воздухом («Небесное ци») и с пищей («ци злаков»). Поэтому столь важная роль уделялась дыханию и питанию.

Существовало много категорий ци — «Изначальное ци», «Защитное ци», «Внутреннее ци», однако, все они были проявлением некоего единого ци, которое в ушу часто именовалось «Срединным ци», т. е. ци, пришедшим в состояние полной гармонии. Наше тело пронизано каналами, по которым циркулирует ци. Упорядочивая эту циркуляцию, мы не только приводим тело в состояние равновесия, но и устраняем многие болезни, обретаем мощь и непобедимость Вселенных сил. «И внешнее и внутреннее движимы единым ци», — говорил мастер тайцзицюань Чэнь Цзинь. В ушу ци должно питать каждое движение, а каждый удар наносится не с односторонним использованием физической силы — ли, но направляя свое Срединное ци в ударную точку. «Как же можно практиковать кулачное искусство, не используя ци? Как же, не используя ци, можно заставить двигаться все тело?» — вопрошал Чэнь Цзинь.