Майкл Уилкок - Евангелие от Луки

Книга, которую вы держите в руках, не рассчитана на узкую аудиторию искушенных богословов, и, надеюсь, она начинается с введения, которое не является «достойным, но скучным». Согласно высказыванию из одного классического произведения, которое я много раз читал задолго до того, как услышал слово «комментарий», «введение предназначено для представления людей» [3] А. А. Милн, Винни-Пух и все-все-все (как вы, конечно же, догадались сами). . Поэтому без дальнейших церемоний, дорогой читатель, я хочу представить вам доктора Луку.

Многое, что вы узнаете о нем из введения (цель написания Евангелия, вклад автора в историю и богословие и во взаимосвязи между ними, его методы, стиль и характеристики), будет рассматриваться в этой книге. Единственное, чего я не коснусь, но чему комментаторы уделяют много места – это дата написания

Евангелия. По моему мнению, обе книги Луки – Евангелие и Деяния Апостолов – были написаны в начале 60-х гг. I в. Он не мог написать их раньше, так как они повествуют о заключении Павла в Риме, имевшем место в начале того десятилетия; а если бы он написал их позже, то, несомненно, упомянул бы о событиях последующих лет, особенно о гонениях христиан императором Нероном в 64 г. н. э. По этому поводу делалось множество предположений, но никто не знает точного ответа.

Введение к данной книге сосредоточенно на самом Луке, человеке, вдень памяти которого английские реформаторы сочинили удивительную молитву, наталкивающую на определенные размышления:

«Господь Всемогущий, призвавший врача Луку, который прославил себя Евангелием, быть Евангелистом и Целителем душ, пусть благотворным лекарством учения, донесенного им, исцелит все недуги нашей души через заслуги Сына Твоего Иисуса Христа, нашего Господа» [4] The 1662 Prayer Book. .

Как становится ясно из этой краткой молитвы, упомянутый «евангелист» – автор третьего Евангелия – в самом деле был Лукой, другом и спутником апостола Павла, чье присутствие можно обнаружить в тех частях Деяний Апостолов, где автор говорит, что «мы» сделали то-то и то-то. В всяком случае, этого взгляда придерживались с самых ранних времен. Во-вторых, как свидетельствует Павел в Послании к Колоссянам (4:14), Лука действительно был врачом. Эти два определения (что евангелист был Лукой и что он был врачом) не вызывают сомнений и общепризнаны; но третье утверждение, что он тот самый безымянный «похваляемый за благовествование», который упоминается Павлом во 2 Кор. 8:18, – всего лишь предположение. Мы возвратимся к этому позже, а сначала познакомимся с нашим автором просто как с Лукой.

Скорее всего, мы не ошибемся, если предположим, что Лука не был евреем. На это указывает его греческое имя, хотя греческие имена носили также и евреи (напр., Андрей и Филипп из числа двенадцати апостолов, которые общались с двумя Иаковами, двумя Симонами, двумя Иудами и Левием) [5] Последние четверо большинству читателей Нового Завета известны как Иаков, Симон, Иуда и Матфей. . Его знание греческого языка великолепно, хотя это также не было исключением среди образованных евреев. Место, которое, по мнению большинства ученых, лучше всего указывает на нееврейское происхождение Луки, приводится в Кол. 4. Очевидно, в ст. 10, 11 Павел перечисляет своих еврейских «сотрудников», а всех остальных, включая и Луку, – в ст. 12–14. Но даже здесь ученые не единодушны [6] См., наир.: Ellis, pp. 52f. . Единственное, чего нельзя отрицать, это то, что данное Евангелие абсолютно нееврейское по своему духу и воззрениям.

Только вдумайтесь в эти слова. Так называемая «языческая миссия» – распространение Благой вести за пределами Израиля – основная тема как Евангелия, так и Деяний, но обе эти книги сами по себе – неотъемлемая часть миссии, инструмент для ее исполнения. Поразительно, что такая объемная и великолепная работа (Евангелие от Луки считается самой большой книгой во всем Новом Завете и самым полным из всех четырех Евангелий, а вместе с Деяниями они делают вклад Луки в Новый Завет самым значительным) была написана язычником для язычников во времена, когда внутри церкви все еще сильны были еврейские корни. Будь в домах Римской империи кофейные столики, они стали бы, я думаю, единственным местом, где Лука хотел бы увидеть свои книги. И это одна из причин, почему они так уместны сегодня. Многие из нас, живущих на западе, – такие же люди, как те, к которым обращался Лука. У нас так мало материальных нужд, но наши духовные потребности как язычников, если мы все еще «без Христа» и «отчуждены от общества Израильского» (Еф. 2:12), остаются еще более серьезными, чем нужды евреев. Поэтому для нас Благая весть даже полезнее, чем для них. И вряд ли ее можно было представить в более привлекательном виде.