Г. Рендал - Я более всех вас говорю языками

Каждый знает, что светофоры предназначены для тех, кто пользуется улицей. Но что можно было бы подумать об ответственных за дорожную сигнализацию, если бы они собрали все светофоры в каком-нибудь зале мэрии, чтобы заставить их работать только для себя? Вне перекрестков и пешеходных переходов их использование было бы абсурдным. Таким же образом к чему может служить зеленый свет говорения на языках дома, в четырех стенах, то есть вдали от этого народа, которому было предназначено это знамение, которое хотело сказать: “На светофоре зеленый, разрешающий переход для всех языков на земле, чтобы им присоединиться к множеству искупленных Иисусом Христом!”

Мне кто-то может сказать: “Когда Павел принял Духа Святого, он, иудей, все-таки не заговорил на языках. Это было ему на пользу, равно как и Анании, другому иудею пришедшему возложить на него руки”. Но именно в их случае знамение не имело смысла, так как и один, и другой были оповещены самим Господом Иисусом напрямую, что имя Иеговы и Его Слова переходят к людям с другими языками, через следующие слова: “Он есть Мой избранный сосуд, чтобы возвещать имя Мое перед народами и царями и сынами Израилевыми...” (Деян. 9:15) и: “Бог отцов наших предъизбрал тебя, чтобы ты познал волю Его, увидел Праведника и услышал голос из уст Его: потому что ты будешь Ему свидетелем перед всеми людьми о том, что ты видел и слышал” (Деян. 22:14-15). Павел об этом знал и Анания также. Знамение здесь не использовано, также как не используется и сегодня перед теми, кто знает, что Евангелие предназначено всем людям из всякого народа, колена племени. Ни Павел, ни Анания, ни все мы, современные жители, не оспариваем больше этой истины. Знамение было бы лишним.

Один брат, которому я изъяснял все эти вещи, однажды спросил меня: “Почему Павел говорит “Не запрещайте говорить языками” (1 Кор. 14:39)?” — Потому что вопреки чрезмерному и несвоевременному употреблению этого дара Коринфянами, он был даром Духа, которого Павел хотел бы опекать, но при этом избегая его подавления. Столько времени, сколько этот дар был к месту, Павел не мог запрещать его употребление, но мог только там, где он был применен неправильно.

Бог не сожалеет о дарах, которые он дает, как мы видим в случае с Самсоном. Его огромная сила тоже была даром Духа, но из-за своей духовной незрелости он злоупотреблял этим даром, так же как и Коринфяне с говорением на языках. Сила одного и харизма (дар) других должны были быть направлены к более лучшим целям, пока Дух Святой не завершил бы их применение.

Некоторые обязательно хотели бы буквально понимать эти вдохновленные слова: “Не запрещайте говорить языками”. Они говорят, что ни под каким предлогом нельзя препятствовать говорению на языках, что это реальность и все!.. — Такое толкование немедленно ставит Духа Святого в положение противоречия с Самим Собой, так как немного выше, в 28 стихе, Он говорит: “Если не будет истолкователя, то молчи...” Это значит, что ставится препятствие, и говорение на языках прекращается, если нет истолкователя. Или этот человек сам заставляет себя молчать, или ему это приказано; но он должен молчать, — говорит Павел. Это называется: “запрещать говорить языками” — иначе я не понимаю собственного языка. Этот метод препятствовать говорению на языках виден в определенных церквях, где практикуют этот “дар”. Случается, что людям, на которых возложена ответственность истолковывать, публично приказывается молчать. Еще в то время, когда дар был действителен, Павел, в определенных обстоятельствах, тоже препятствовал его применению. Почему бы нам не препятствовать говорению и сегодня, когда оно не соответствует какой-либо описанной модели?

Еще раз подчеркиваю, что привязанность к этому дару также неверно, как и вера в продолжающееся и сегодня существование исключительного дара Духа Святого относительно вдохновения людей на написание Библии. Ибо Он дал нам его, заполнил и завершил. Павел не обескуражил Луку, когда тот писал Евангелие и Деяния. Он больше всех написал Посланий, вдохновленных Духом Святым. Во время написания книг Нового Завета он мог бы сказать: “Не запрещайте их написание”, как сказал о говорении на языках: “Не запрещайте”. Но продолжать писать, или продолжать говорить на языках, в то время как Сам Бог постановил, чтобы эти дары прекратились, похоже на самую опасную ересь.