Г. Рендал - Я более всех вас говорю языками

Таким образом, что касается меня, сам Павел, мой лучший друг, создал мне трудности своей неопровержимой логикой, вдохновленной Духом Святым. В то же время по этому вопросу у меня оставались еще два убежища для сопротивления: большой бункер и небольшое укрепление. Моим бункером являлось утверждение из Писания, которое могло еще дать мне надежду, что абсолютность Павла была более или менее ослаблена его же цитатой из Ветхого Завета: “Буду говорить народу этому...” (1 Кор. 14:21). Я говорил себе, что если Бог обращается к неверующим посредством говорения на языках, то может это является обращением к людям... Моя надежда оказалась недолговечной, потому что мой бункер был заминирован и взорван. Конечно же Бог говорил иудеям через это знамение, но если им говорило само знамение, то слова были обращены к Богу и только к Нему.

Однажды один генерал армии пригласил меня лично к себе в кабинет, чтобы я засвидетельствовал ему о своей вере. Когда я пришел, приема ожидало довольно много народа. Я вошел первым. Разговаривал я только с генералом, но мой немедленный вход к нему был для других знамением того, что мне оказана особая честь. Так же и с говорением на языках. Языческие языки уже привилегированные, приняты Царем Царей, они говорят только с Богом, но это о многом говорит и другим.

В те времена, когда я имел еще детское понимание Библии, довольствовался неточными мнениями, был колеблем ветрами некоторых заимствованных идей — в зависимости от их влияния — не затрудняя себя исследованием Библии: соответствует ли истине то, что мне было сказано (Деян. 17:11), я из повествования о Пятидесятнице принимал, не раздумывая, что говорение на языках непременно было вестью, обращенной к людям; так как в присутствии этих многих иностранцев с разными языками было необходимо только чудо, чтобы всем одновременно понять, что хочет им сказать Бог. Но какой шок я пережил, когда обнаружил в Библии, что все эти чужестранцы не были язычниками пришедшими на праздник Пятидесятницы в Иерусалим, а были иудеями их других стран (Деян. 2:5,14,23)! ( Замечание : может быть там было и несколько прозелитов из других стран, которые прекрасно понимали арамейский, помимо своего родного языка).

Итак, если речь шла о том, чтобы проповедовать этим людям, зачем необходимо было столько языков — именно 15, — когда вполне хватило бы одного, как следует дальше из повествования? Тот, кто хочет найти весть, обращенную к людям, должен искать ее в речи Петра, а не в говорении на языках. Потому что все поняли то, что сказал им Петр, когда он больше не говорил с ними на языках, а на одном единственном — арамейском. Поскольку все понимали язык, на котором обратился к ним Петр, то это означало, что совершенно излишне было добавлять еще 15 языков, ведь вполне хватало одного. Тогда к чему остальные пятнадцать? Ответ и объяснение всем этим вопросам был дан апостолом Павлом, когда он, движимый Духом Святым, написал следующее: “Кто говорит на языках, говорит не людям, а Богу” (1 Кор. 14:2). И точно как сказал Павел, так и говорили в Деян. 2 люди Богу на пятнадцати чужих языках, что и было знамением для иудеев (1 Кор. 14:21), и особенно для тех иудеев, которые пришли из пятнадцати разных стран. Знамение им ясно показало, что с этого момента общение с Богом больше не было только их привилегией, что ухо Божье так же хорошо слышит и другие уста, что иврит не имеет больше первенства, и что они хорошо сделают, если в будущем будут ориентироваться на Духа Святого в том, что тех людей, которых Бог объявил чистыми, они больше не должны почитать нечистыми (Деян. 10:15).

Здесь я попробовал удержаться в моем маленьком укреплении. Я его так называю, потому что оно находится вне Библии. Это было укрепление, или крепость опыта, о котором, в конечном итоге, говорилось всегда больше, чем о Слове Божьем. Ибо не существует более излюбленной темы для обсуждения, и все-таки ничего более опасного, чем опыт. Вот почему я не хотел идти по пути опыта в этой книги. Это довольно зыбкая почва. На моем рабочем столе лежат два рода книг: с одной стороны те, которые полны анекдотов, передающих пережитые свидетельства, доказанные, которые сражаются в пользу говорения на языках, обращенного к людям; с другой стороны — те, которые разоблачают эту практику. В этой области опыта или антиопыта, силы равны; и я буду придерживаться принципа “Соло Скриптура” (“Только Писание”).