Дэвид Годман - Сила присутствия. Том 1

благосостояния».

В первом предложении говорится, что единое Высшее Бытие, вечное и неизменное, – основа для всего изменяющегося. Иными словами, там утверждается, что этот изменчивый мир – лишь проявление Божественного. Тем не менее этот же самый мир искателю предписывается отвергнуть, чтобы достичь истинного счастья. Противоречие между первыми двумя высказываниями очевидно. Если мир – только лишь Божественное, почему искателю говорят отречься от него, раз все проявленное бытие – не что иное, как единая божественная материя? Что тогда следует отвергнуть?

«Следует отвергнуть ложное знание, что существует что-то, кроме божественного, – ответил Махарши, когда я спросил его об этом. – То есть необходимо отбросить представление о том, что есть любая двойственность или множественность, каким бы ни представлялось проявленное бытие. Второе предложение означает, что следует отбросить все, кроме знания, что мир есть Ишвара-рупа (форма Бога). Это значит, что необходимо отбросить невежество или разделение».

Прежде чем привести остальные высказывания Шри Махарши, я хотел бы сказать, что это толкование упанишад очень оригинально, и мне кажется, неожиданно для любых толкователей, как древних, так и нынешних. По-видимому, нет никого, кто не считал бы само собой разумеющимся скрытое противоречие двух строк этого стиха. Однако для Шри Махарши его там нет.

Шри Махарши продолжил свои пояснения: «Высшее Бытие – это единственная реальность, единая и неизменная. Лишь она одна существует, и лишь она одна поддерживает кажущуюся множественность. Следовательно, отвергните знание о том, что существует что-либо, кроме божественного. Другими словами, отвергните чувство двойственности или множественности. Затем естественным образом вы не будете ничего желать, потому что что-либо желается только тогда, когда есть вера, что это нечто отдельное от желающего. Изначальная ошибка содержится в ощущении двойственности, из-за которого происходит отделение себя от желаемой вещи. Невежественный считает, что желание чего-либо и достижение этого – источник радости. Это не так. Испытывает радость лишь тот, кто отверг представление об отдельности. Другими словами, истинное блаженство испытывает тот, кто знает, что единое и неизменное Высшее Бытие, тождественное ему самому и всему сущему, – единственная реальность».

В этот момент двое преданных решили, что это подходящий момент для того, чтобы задать вопросы о смысле различных текстов изупанишад:

В: Вупанишадах говорится, что «Бог принял множество форм».

М:Это предназначалось для посредственных умов. Для Бога нет множественности. Для него она «абсолютна, едина и совершенна» (из благословляющего стиха «Ишавасья-упанишады»). Если произошло освобождение от своего эго, никакой множественности не остается. Таким образом, как может существовать множественность для Бхагавана?

Затем другой преданный задал свой вопрос:

В:В третьей мантре «Ишавасья-упанишады» говорится: «Брахман движется, и Брахман не движется». Как эти две противоречивые истины могут существовать вместе в Брахмане?

М:Истина о не-делании ничего – это истина о настоящей природе человека. Действие или делание можно видеть только с относительной точки зрения.

Затем, в конце короткой дискуссии на эту тему между мной и Чадвиком, Шри Махарши вмешался и сказал: «Когда отбрасывается мысль о „видящем“, ничто не может быть подтверждено. Все видимое заключено в мысли видящего, который сам есть мысль. Если видно что-либо, кроме Брахмана, причина в ложном состоянии того, кто видит».

Третий преданный, который, очевидно, сделал свой вывод из объяснений Шри Махарши, задал весьма интересный вопрос.

«Без сомнения, это хорошо, что шастры вразумляют мирян и заставляют их отбросить понятие двойственности, – заметил он, – но как примирить это учение шастр с не менее важным предписанием – отдать себя Божественному? Если нет никакой двойственности, почему тогда необходимо отдать себя, и как это возможно?»

Толкование скрытого смысла первого стиха «Ишавасья-упанишады», приведенное Шри Махарши, провозглашает абсолютное единство реальности. Мы очень хотели услышать, как он введет двойственность, присущую теории и практике отдачи себя, в свое толкование стиха. Прежде чем привести его ответ, я скажу, что ответы Шри Махарши всегда были очень убедительными. Каждое произнесенное им слово имело такую силу, что любые диспуты казались абсолютно неуместными. В этот раз вначале казалось, что он полностью проигнорировал вопрос посетителя. Он молчал минуту или две, тем самым еще больше возбудив наше любопытство – нам было очень интересно, как он решит этот вопрос. Я попытаюсь привести ответ Шри Махарши кратко и, по возможности, его словами.