Петр Малков - Возлюбивший Христа. Святоотеческие толкования на книгу Иова

Таким образом, весь Ветхий Завет оказывается единым и неразрывным пророчеством о Христе. То, что прообразовательно (τυπικῶς) произошло с людьми в ветхозаветной истории, исполнилось во Христе. Так, по мысли святителя Иоанна Златоуста, евангельскую «истину мы уразумеем яснее, если изучим образы (τοὺς τύπους). Домостроительство, имевшее совершиться в Новом Завете, предварительно предначертали образы, как преобразования; а Христос, с пришествием Своим, совершил его» 76.

В таком своем виде и сама типология безусловно есть особая форма пророчества, но как бы «пророчества наоборот». Ветхозаветный пророк, всматриваясь вперед, видел будущее, зрел и предрекал чаемого им грядущего Христа. Использующий же типологический метод толкователь, напротив, как бы оглядываясь назад, в прошлое, отыскивает в Ветхом Завете уже сбывшиеся пророчества: и он, в отличие от ветхозаветных пророков, способен это осуществить потому, что живет уже в новозаветную эпоху, когда все ветхозаветное минуло, а новозаветное является реальностью нашей духовной жизни, нашим сегодня.

Типология ветхозаветных событий зачастую являет собой пророчество в том, что сами эти события указуют (тем или иным определенным поступком ветхозаветных праведников, конкретными фактами библейской ветхозаветной истории) именно на свои грядущие антитипы – как на историческую и фактологическую реализацию этих поступков и фактов, на их исполнение уже в рамках истории новозаветной...

Тем самым экзегет, использующий типологический метод толкования Ветхого Завета, стремится применить здесь отнюдь не аллегорию, иносказание, по сути лишающие библейский текст его исторического измерения, но, напротив, обнаружить в нем некоторый подлинно существовавший и свершившийся во времена праотцев, пророков, в эпоху древнего Израиля исторический факт, который оказывается связан неразрывной духовной связью (и даже как бы сюжетно) с другим подлинно реализовавшим себя фактом, но уже принадлежащим истории новозаветной.

С точки зрения типологической экзегезы, духовная взаимосвязь между ветхозаветными прообразами и их реализацией, осуществлением в Завете Новом – как бы двояка. Ее условно можно было бы назвать двусторонней.

С одной стороны, весь Ветхий Завет есть единое и согласное пророчество о Христе; в этом смысле ветхозаветная реальность есть как бы эскиз, набросок к Новому Завету – эскиз, в котором, пусть и примерно, достаточно приблизительно, но намечаются и являются события грядущего. Вот что говорит об этом святитель Иоанн Златоуст: «...в этом изображении (наброске. – П.М.) ты не требуешь всего, прежде наложения настоящих красок, но хотя бы ты получал некоторое неясное представление о предмете, считаешь картину довольно совершенною, так рассуждай и о Ветхом и Новом Завете и не требуй от меня всего точного представления истины в образе...» 77Но все же даже и здесь – в типах ветхозаветной истории – безусловно можно разглядеть, разгадать важнейшие черты будущей многоцветной и завершенной картины – священной иконы грядущего спасения человеческого рода во Христе. Причем и эскиз, и сама картина пишутся как бы с одной и той же «натуры» – с открывающего нам Себя Христа, с реалий Его искупительного подвига. Именно об этом и говорит блаженный Феодорит в своем комментарии на книгу пророка Исайи, истолковывая смысл его пророчеств о восстановлении разрушенного врагами Иерусалима: «...и художники имеют перед глазами образец, который они рисуют, чтобы сделать изображение. Во-первых, они делают эскиз, а затем на тень накладывают цвета. Итак, пророческие слова, так же как и в древности, относятся к Иерусалиму, который вопреки всякой надежде получил прежнее великолепие. Однако больше они относятся к Церкви Божьей, получившей свет богопознания и окруженной славой Спасителя» 78.

И, с другой стороны, все это оказывается возможным именно потому, что существует и обратная взаимосвязь – уже между Новым Заветом и Ветхим. Благодаря предвечному замыслу Божию о Спасении мира, об Искуплении человека от греха не только Ветхий Завет предуказует себя в Новом, но и новозаветное будущее отбрасывает свою тень в ветхозаветное прошлое, угадываясь в его исторических и духовных реалиях. По слову святителя Иоанна Златоуста, «есть великое сродство Ветхого Завета с Новым и что первый был образом последнего и тенью будущего» 79. Именно поэтому следует «смотреть на события» Ветхого Завета как «на тень и образы» Завета Нового 80.