Савва - Духовные упражнения

Политик выходит сражаться на арену с «голодными львами», слыша, как за спиной наглухо закрывается дверь, и пути обратно нет, да он и не вернется, потому что веселье в самом разгаре.

Бизнесмен бросается в «воду, кишащую акулами», зная, что без ранений не обойтись, но такие уж тут правила, и, будьте уверены, он дорого продаст свою жизнь.

— В каком опасном месте мы живем! Почему нельзя как-то устроиться без боли и сражения?

— Откуда нам знать тайны Божии? Таков наш мир, и мы его благословляем, а Писание говорит о христианах как о людях сопротивления:

Наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных (Еф. 6:12).

Но здесь апостол говорит об отрицательном измерении брани, на которую каждому предстоит выйти. Это вечная распря между человеком и человекоубийцей-врагом. Однако это не вся правда об устройстве мира. Жизнь — это борьба, но у борьбы есть и положительное измерение, и именно в нем работают политик, бизнесмен, спортсмен, писатель и музыкант и вообще каждый из живущих. Живое всегда сражается. Христианин не может не воспитывать в себе навык держать удар. Каждый из нас — солдат, и конца брани не видно. Расстраиваться из-за этого или ликовать?

Читая жития святых, поражаешься, сколько приходилось терпеть этим людям. Преподобный Амвросий Оптинский страдал почти всю свою жизнь, так что довольно часто был вынужден принимать людей лежа. Батюшка Серафим Саровский тяжко хворал с детства, а нападение разбойников превратило его в калеку. Матушка Манефа Гомельская с детства была инвалидом, но трудилась всю жизнь и умела приободрить и шуткой, и наставлением.

Среди угодников Божиих практически нет людей благополучных. Все они прошли через страдания и муки, но с каким достоинством!

— Почему люди святой жизни, дававшие другим исцеление, сами себе не могли помочь?

— Потому что между святым и Богом открывается недоступная нашему пониманию тайна ратоборства.

Был удивительный поэт Эзра Паунд. У него есть загадочная «Баллада мрака», в которой он обращается к Богу не как Творцу и Искупителю, а как к галантному сопернику (gallant foe), с которым предстоит вступить в схватку. История отношений с Богом — история любви. Сначала человек любил Бога, как дитя, отдыхая на руках Господа. Потом он любил Бога, как женщина любит своего возлюбленного, но вскоре ему открылся лучший путь любви:

Это образ, который нам хорошо известен из книги Бытие. Патриарх Иаков, хранимый Богом беглец, встречает на закате Того, Имя Которого чудно, и всю ночь сражается с Ним и проигрывает бой, но получает новое имя — Израиль — богоборец — имя, которое обозначает не ниспровергателя Бога, а того, кто так близко подошел к Нему, что имел честь попробовать Его силу.

Боль и борьба лежат в самом основании всего прекрасного.

Творчество есть борьба.

Любовь есть сражение.

Дружба есть ратоборство.

Познание есть битва.

Художник бросает вызов природе, сражаясь с немотой холста и однозначностью красок. Скульптор ломает природные формы, чтобы вызвать к жизни нечто невиданное. Поэт объявляет охоту на летучие образы и праздные слова, и, если он хороший ловец, у него будет целый табун объезженных пегасов.

Любящий вступает в состязание с любимым с риском потерять все или найти жемчужину, блеск которой он однажды разглядел и теперь идет по следу, не глядя на ранения и оклики разумных и премудрых. Друзья, дети, любимые — участники большого турнира любви, который составит честь любому рыцарю.

В поисках истины люди пускаются в путь, бросая вызов великанам, дерзко хватая гениев за подол платья крепкими и жадными руками. Хочешь понять мудреца, вызови его на бой и проиграй. Как только ты открываешь книгу великого, ты бросаешь ему перчатку, и будь готов с достоинством вынести поражение. Но лучше проиграть великану, чем всю жизнь трястись в углу, прячась от жизни.

Жить — хорошо!

Жить — больно!

Жить — весело!

В 1995 году я принял постриг и стал священником. С этого времени я всегда и везде хожу в традиционной монашеской одежде. Рынок, книжный магазин, поликлиника, троллейбус — всюду я остаюсь собой. Стою ли в очереди, иду ли по улице, читаю лекцию в аудитории — на мне одежда, которую называют подрясник, пояс и иногда священнический крест, и над всем этим — борода и длинные волосы. Один молодой человек, увидев меня в университете, выпалил от неожиданности: