Софроний - АЗ ЕСМЬ

А может быть, так даже и лучше? Я знаю, однако, как моя душа пела во мне новую сладкую песнь — песнь любви, которая сильна снять с тебя прошлое, разорвать и врожденные, и привитые, и привычные нити, связывающие тебя с известным миром. И эта песнь меня преобразила, создав во мне новую волю, новые желания. Ныне я как бы влюбленный во Христа. А такой, вы знаете, не любит философствовать, не любит вопросов. Он желает лишь одного: больше и вечно любить. Хотите ли вы это понять? Хотите ли вы испытать благодать Христову? Тогда ищите ее у Того, Кто может излить ее на вас. Если же вам кажется, что это не для вас, так как вы не можете верить, то советую: возжелайте веру, и вы сможете верить. Чрез веру приходишь к вере. Желайте упорно верить, и вера дастся вам.

Будучи евреем, я тоже имел Бога и знал об этом. Но это был Бог, отношения Которого к человеку изменчивы, в зависимости от поведения человека. Это Бог, Который может любить, но может и ненавидеть, гневаться. Чрез Христа же, чрез Святого Мессию и Сына Божия я нахожусь в обладании безусловной и постоянной любви Его. Это возможно постигнуть не иначе как если ты уже живешь в благодати. Так я нашел Истину: принять же истину есть нечто само собою разумеваемое. Христианство — неисчерпаемое сокровище, могущее насытить душу. Истина — во Христе, свидетельствует Дух Святой. Все верующие внимают этому свидетельству.

17 января 1938 г.

Я привел здесь этот торжествующий крик души, обретшей Христа-Бога, потому что автор нашел слова для выражения его. Он далеко не единственный, но лишь немногие обладают даром слова в такой же степени, как он, или, что также возможно, не пытаются выражать невыразимое. Для многих открывающийся чрез Христа мир так чуден, настолько вдохновляющий и, что еще выше, столь безмерно святой, что они до последней глубины бывают поражены развертывающимся внутрь их событием. И я сам, привыкший жить мое ничтожество, едва мог верить факту Божественного пришествия. Я думал: «Как много на Земле людей, которые превосходят меня во всех отношениях, и вот, им не дано знать об этом».

Быть в Боге — значит любить. Любовь — смысл бытия, его наивысшее достоинство. Любовь есть свет, премудрость, красота. Когда она наполняет сердце, тогда дискурсивное мышление останавливается: пораженный ум молчит в изумлении. Но любовь сия не есть себялюбие. В нашем христианском познании о Боге Троичном — Боге любви — тайна сия принимает странный характер. Мы любим Христа не своею силою, но по действию в нас Духа Святого. В Духе Святом мы любим Его, и Сам сей Дух неизъяснимо сладок душе. Любовь переходит на Отца, на мир, принимает развертывающееся движение. В сердце нет ничего, кроме любви, излучающейся на все, как бы сама природа нашего духа есть любовь. Но когда она отступает от души, тогда мы переживаем несказанно горестную катастрофу в плане духа, конечно.

Молитва является путем общения с Божественным миром. Не скрою, из всех проблем духовной жизни, которые я внутренно предположил включить в содержание сей исповеди, слово о молитве — наиболее трудно для меня; не потому ли, что молитва касается самой интимной стороны жизни нашего духа? Если Писание говорит, что «Бог есть любовь», то поскольку молитва есть и первое, и последнее выявление любви, то и слово о молитве становится словом о Боге в Самом Себе, о Боге в нас и о нас в Боге. Многие отцы ощутили действие молитвы как живое присутствие Бога внутрь нас.

Св. Григорий Синаит говорит, что «молитва есть Сам Бог, действующий в нас». Другой чудный муж — митрополит Филарет Московский — в своем обращении к Богу просил: «Сам молись во мне». И апостол Павел пишет: «Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего, вопиющего: АВВА, ОТЧЕ!» (Гал. 4, 6). Встречая в учении апостолов и отцов Церкви подобные слова, мы, естественно, осознаем свою нищету, с одной стороны, и величие призвания нашего во Христе — с другой. Восхитив сие дерзновением веры, мы с надеждой устремляемся к достижению созерцаемой нами цели, то есть чтобы любовь Отца Небесного навеки вселилась в нас.

Вне сего предвосхищения верою обетования Божия, вне горячего устремления к возлюбившему нас Творцу, ниспосылающему нам неиссякаемое вдохновение, мы неизбежно падем, раздавленные массивным напором безмолитвенного духа мира сего, часто даже враждебного.

Животворящая вера, «побеждающая мир», состоит в несомненном принятии благовестия о Христе как Боге Создателе нашем, воплотившемся ради спасения нашего. Когда по дару Духа Святого Божество Христа открывается нам как безначальный Факт Бытия, тогда и только тогда становится возможным в полноте тот духовный опыт, который описан апостолами и отцами. Христос — совершенный Бог и совершенный Человек — есть «краеугольный камень», на котором строится здание нашей временной и вечной жизни (ср. Еф. 2, 21–22).