Е. Соколан (ред.) - Поминайте наставников ваших. Архимандрит Троице-Сергиевой Лавры Наум (Байбородин) в воспоминаниях современников

И представлялась очевидной совершенная нелепость такой черной страсти, как зависть.

Вообще же в бедах и печалях отец Михаил предлагал искать собственную вину — наши грехи, а потому говорил:

— Мы сами себя мучаем, сами себя наказываем, сами себя терзаем.

Как же это точно!

В Крестопоклонную неделю Великого поста по окончании службы мы слышали с амвона его проникновенные слова:

— И я, как пастырь ваш, поклоняюсь кресту каждого и каждой из вас.

Слова эти касались глубин души, и мы уносили в своем сердце искру святости.

Однажды во Всехсвятской церкви отпевали священника, о котором прихожане знали, что он временами крепко выпивал и не мог справиться со своей слабостью. Известно, что служителей Церкви судят особенно строго, без всякого снисхождения, будто это не такие же люди со своими слабостями.

Храм был полон. Открылись царские врата, вышел отец Михаил. Он обвел внимательным взглядом присутствовавших и, указывая на лежавшего в гробу пастыря, словами Христа предложил:

— Кто из вас без греха, первый брось в него камень (Ин. 8, 7).

Наступила тишина. Отпевание прошло очень торжественно.

Здесь, в Перми, отца Михаила постигла еще одна тяжелая утрата. Об этом узнала я много лет спустя от того же монаха Виктора (Плешкова). Служил в нашем городе протоиерей Александр Осипов. Вместе с отцом Михаилом они учились в Париже, оба попали в Пермь из Эстонии. Уже говорила я, каким блестящим проповедником был отец Михаил, не менее талантлив был и его друг. Отец Александр говорил такие глубокие проповеди по Ветхому Завету, что даже (было это еще до хрущёвских гонений) многие сотрудники университета приходили в собор слушать его.

«Медные трубы» этот несчастный человек пройти не смог.

Нравственное падение начинается, как известно, с малого. Об этом не без печали вспоминала Пелагия Николаевна Горбунова, в тайном постриге монахиня Евфросиния (в схиме Тавифа), келейница владыки Иоасафа. Жила она тогда близ кафедрального Троицкого собора, и отец Александр нередко оставался у нее ночевать. В дни Великого поста он говорил, что кормить ужином его не надо, а просил только кипятка, при этом доставал кубики какао с молоком (было такое лакомство) и сдобную булку. То есть постом он уже пренебрегал.

Вскоре его пригласили на преподавательскую работу в Ленинград, и стал он профессором Ленинградской духовной академии.

Но предупреждает всех апостол Павел: Блюдите убо, како опасно ходите (Еф. 5, 15). Одна из почитательниц отца Александра, сотрудница Ленинградского мединститута, своей к нему привязанностью смогла положить конец его преподавательской деятельности. Он оставил не просто бы академию, но и Бога и стал научным консультантом библиотеки им. Салтыкова-Щедрина.

«Бойся, как гееннского огня галок намазанных (женщин), ибо они часто из воинов царских делают рабами сатаны» — такой совет дает преподобный Серафим Саровский. И кому?! Своему младшему современнику, наместнику Троице-Сергиевой Лавры архимандриту Антонию (Медведеву), человеку святой жизни, который ныне причислен к лику святых и мощи его находятся в Лавре. Так это в жизни реально опасно. «На то и щука, чтобы карась не дремал».

Александр Осипов

Известно, что всякий талант от Бога, а от человека уже зависит, как распорядится он Богом данным ему талантом. Насколько талантливым был Осипов проповедником, настолько бездарными и примитивными были его брошюрки по атеизму. Произошла такая метаморфоза довольно быстро, так же скоро узнали об этом и в Перми. Когда в очередной раз Виктор Васильевич вошел в алтарь, отец Михаил подошел к нему и, указывая на имя Осипова, значившееся в старом графике служб священников, лаконично с болью сказал: «Сдох». Так отец Михаил, будучи, по сути, на чужбине, понес еще одну утрату — потерял друга, с которым была связана его молодость, которому он доверял.

Вскоре Господь прекратил жизнь Александра Осипова. Умирал он в ленинградской больнице от рака. Боли не могли снять никакими наркотиками, и жуткие крики умиравшего наполняли все этажи больницы.

Многие годы отец Михаил был епархиальным секретарем. В годы хрущёвских гонений на Церковь во многом благодаря его усилиям удалось отстоять Всехсвятский храм, который власти планировали закрыть.

Об отце Михаиле тепло вспоминала монахиня Киевского Флоровского монастыря Дионисия. Родом она была из Перми. В миру ее звали Антониной — Тоней. С отцом Михаилом Тоня познакомилась в 1952 году, ей было тогда девятнадцать лет. Спустя полвека, в 2006 году, она рассказывала: