Иан Мюррей - Забытый Сперджен

В конце жизни Сперджен был обеспокоен тем, что некоторые из его питомцев не видели в этих новшествах никакой опасности. Обращаясь к студентам и членам Сообщества благовестников при Пасторском колледже, он сказал: «Когда вы проводите „пробуждение“ (здесь Сперджен вынужден был использовать терминологию Ч. Финни. — Примеч. пер. ), то неплохо было бы менять порядок служения. Иногда отменяйте „тихую комнату“. Этот метод вызывает у меня подозрение, если он используется регулярно и превращается в неотъемлемую часть богослужений» 314.

Еще раз он обратился с похожим предостережением к той же аудитории:

«Тысячи людей, которые живут рядом с нашими молитвенными домами, никогда не заходят в них. Похоже, они не вызывают у них даже любопытства. Почему так происходит? Почему утерян интерес к обычным богослужениям? Я уверен, что ответ на этот вопрос многих удивит. Мы все больше потворствуем развлекательным элементам в служении. Аппетит приходит во время еды, и теперь его невозможно удовлетворить. Те, кто ввел в свои собрания разного рода развлечения, должны винить сами себя за то, что людям стали не по вкусу серьезные проповеди и они все больше требуют необычных зрелищ. Тяга к ярким представлениям растет так же, как тяга к алкоголю. Поначалу достаточного легкого вина, затем хочется чего-то покрепче и, наконец, подавай ему „паровозную искру“. Заядлый выпивоха жаждет чего-нибудь покрепче чистого спирта, пусть даже эта жидкость может оказаться ядом. Одна дамочка, отталкивая стакан с джином, выдала: „И это вы называете джином? Да я знаю место, где за три пенса можно получить такой напиток, что он всю душу выжжет!“ Джин ведет к купоросному маслу, а развлечение ведет к шоу, которое в свою очередь ведет к богохульству. Я бы не хотел никого осуждать, но должен признаться, что очень расстроен некоторыми нововведениями современных миссионеров» 315.

Сказанное выше указывает на противоречивость отношения Сперджена к новым методам евангелизации. Его предупреждения были понятными и недвусмысленными, а к концу жизни они стали звучать резче, но в то же время он великодушно закрывал глаза на недочеты в работе своих подопечных, и поскольку он не настаивал на отказе от новых методов, не устраивавших его, в глазах общественности те, кто их использовал, как бы и не вступали в разногласие со своим главой. Кроме того, методы, которые приносили немедленные и ощутимые результаты, становились все более популярными. В последние годы жизни Сперджен, продолжая придерживаться простоты старой традиции благовестия, оказался почти в полной изоляции. Для большинства людей переход от старого к новому выглядел таким же естественным, как переход от газового освещения к электрическому, поэтому, когда пастор «Метрополитан табернакла» покинул этот мир, умолк последний голос, который мог бы объяснить им, почему старое лучше нового.

Вторая причина, по которой «Метрополитан табернакл» не сохранил убеждений Сперджена, заключается в том, что в период с 1891 года по 1919 год, то есть с момента приезда Пирсона и до отставки Диксона, на церковь большое влияние оказали американцы. Даже в то время, когда Томас Сперджен был пастором, влияние Д. Л. Муди, как мы видели, было очень сильным, и тот же самый сын Сперджена полностью одобрил назначение Диксона на должность пастора «Табернакла». Доктор Пирсон также рекомендовал назначить Диксона и послал дьякону Олни такое сообщение: «Доверьтесь Богу и предложите Диксону место пастора» 316.

Тот факт, что именно американцы заняли место Сперджена, связан с конфликтом, вызванным проникновением либерализма в церкви, конфликтом, который во многом определил последние годы жизни Сперджена. В этом конфликте вскрылась достойная презрения богословская слабость английской Свободной церкви, кроме того, Сперджен открыто заявил о своем недоверии Баптистскому союзу. Это прискорбное положение дел вынудило Сперджена искать новых единомышленников, которые, наверняка, верили в Библию как в Слово Божье, и такими союзниками в борьбе с неверием как раз оказались Пирсон и Муди. Речь шла о выживании веры в сверхъестественное в церквах Англии, поэтому Сперджен был готов принять помощь от тех людей, которые, хотя и не придерживались исторического евангельского кальвинизма, все-таки верили в «основы». Когда высший критицизм стал реальной угрозой, Сперджен стал призывать к «объединению всех, кто не попался в сети рационализма и суеверий». В какой-то мере именно ради единства христиан, веривших в богодухновенность Библии, Сперджен подчеркивал, что нынешний конфликт вызван появлением либерализма, а не разногласиями по поводу кальвинистского богословия. Таким образом было положено начало сотрудничеству с американцами. Сложно сказать, в какой мере Сперджен осознавал тот факт, что американские проповедники, которые продолжали дело Муди в Англии, были гораздо ближе к богословской школе Чарльза Финни, чем к классической евангельской вере Джонатана Эдвардса и принстонских богословов. Ведь вообще-то он никогда не слышал их проповедей. Но несмотря на те сомнения, которые у него могли быть по поводу приверженности этих людей реформатскому вероисповеданию, он хотел заручиться их поддержкой перед лицом нависшей угрозы. Имея в виду его заокеанский круг общения, Хелен С. А. Диксон писала: «Постоянный обмен проповедниками и благовестниками сплотил евангельских верующих Англии и Америки, противостоявших разрушительному влиянию „нового богословия“» 317.