Иан Мюррей - Забытый Сперджен

К крайнему кальвинизму благосклонно относилось сравнительно небольшое количество религиозных периодических изданий. Они никогда не смогли бы создать вокруг Сперджена такую шумиху, которая поднялась в ранние годы его служения. Как правило, газеты — религиозные и светские — были настолько далеки от крайнего кальвинизма, что даже не знали, что крайние кальвинисты выступали против Сперджена!

Не надо далеко ходить за доказательствами того, что богословская позиция Сперджена была главным камнем преткновения для его современников. Например, Силас Хенн так начал книгу «Исследование кальвинизма Сперджена: почему от него надо отказаться», опубликованную в 1858 году: «Общепризнано, что кальвинистский спор уже давно решен, и сегодня не многие просвещенные христиане отважатся открыто заявить, что разделяют догматы Жана Кальвина. Даже в церквах, которые называют себя кальвинистскими, доктрины Кальвина были существенно изменены, и об истинном кальвинизме теперь уже никто не говорит. Но некоторые все же пытаются возродить его во всей его красе, и среди них преподобный Ч. Х. Сперджен, известный проповедник в мюзик-холле на Сарри-гарденс, особенно выделяется».

При помощи нескольких коротких цитат из разных газет того времени мы сможем показать, что современники Сперджена были главным образом недовольны его богословской позицией. «Бакс кроникл» обвиняла его в том, что он делает крайний кальвинизм условием входа на небеса. «Фримен» был недоволен тем, что Сперджен разоблачал арминиан «почти в каждой проповеди»; «Крисчен ньюз» осуждала его за «узколобое богословие» и противостояние арминианству; «Сэтурдэй ревью» сокрушалась, как мы уже отметили ранее, из-за богохульства Сперджена: «Он проповедует ограниченное искупление в салонах, где пахнет табаком…» — писала она. Нонконформистский журнал «Пэтриот» лучше всех объяснил, почему все были настроены против юного проповедника:

«Всем по очереди досталось от этого скороспелого юнца. Только он, видите ли, является последовательным кальвинистом, все остальные — это или отъявленные арминиане, безнравственные антиномисты или же лицемерные приверженцы учения о благодати. Учеба в колледже отчуждает молодых людей от простого народа — „из пахарей получились бы лучшие проповедники“. „Религия приспособленцев сегодня встречается только в гостиных евангельских христиан“. „Сколько проповедников благочестивы только по воскресеньям, а в остальные дни ведут себя как вздумается!“ Он „не слышит“, чтобы его братья-служители „проповедовали реальное искупление и заместительную жертву нашего Господа Иисуса Христа“. Эти ловцы человеков „всю свою жизнь ловят самыми изысканными шелковыми лесками и золотыми и серебряными крючками, но рыба на это не клюет; тогда как мы, грубые люди, — добавляет самодовольный критик, — поймали на крючок сотни людей“. Еще грубее (если это возможно) высказывается Чарльз Сперджен о богословах, не принадлежащих к его кальвинистской школе. „Арминианская ересь отправится туда же, откуда она появилась, — в бездну“. Их представление о том, утверждает он, что в конце концов можно отпасть от благодати, — самая нечестивая ложь на земле» 63.

Хоть эти высказывания и полны раздражения, все же они отчетливо показывают, что все авторы выдвигали против Сперджена два обвинения: во-первых, его учение не свойственно современному протестантизму, и, во-вторых, он открыто и постоянно выступает против арминианства. Вместо того чтобы открещиваться от этих обвинений, Сперджен охотно принимал их 64. «Мы не должны стыдиться нашего происхождения, — говорит он, — хотя кальвинистов теперь считают еретиками». Он полагал, что церковь целиком «заразилась арминианством» 65, и что первостепенная нужда церкви — не просто активное благовестие, не еще более упорное стремление к святости, а возвращение к учению о благодати, которое для удобства он был готов именовать кальвинизмом. Сперджен видел себя не только миссионером, но и реформатором, в чьи обязанности входило «популяризировать древние учения Евангелия» 66. «…Старая истина, которую проповедовал Кальвин, которую проповедовал Августин, проповедовал Павел, является той истиной, которую я должен проповедовать сегодня; поступать иначе — значит идти против совести и Бога. Я не создаю истину. Я не сглаживаю острые углы учений. Евангелие Джона Нокса — это мое Евангелие. То, что когда-то гремело по всей Шотландии, должно снова прогреметь по всей Англии» 67. Эти слова раскрывают суть его служения на Нью-парк-стрит. В Сперджене бурлило желание реформ и горел пророческий огонь. Одних он пробуждал, а других настраивал против себя, вызывая их гнев. Сперджен говорил как человек, убежденный в том, что знает причину недееспособности церкви, и хотя ему приходилось говорить о ней в одиночку, он не мог молчать.