Антон ЛаВей - Сатанинские ритуалы

Лавкрафт, как и Сатана Мильтона, выбирает правление в Аду, нежели прислуживание в Раю. Его существа не являются законченными стереотипами добра и зла, а постоянно колеблются между благоволением и жестокостью. Они уважают знание, в погоне за которым главный герой каждой истории преступает все мыслимые и немыслимые барьеры. Критики, которые рассматривают Древних как аристотелевские изначальные сущности, или коллективное влияние пагубности, которое человек должен уничтожить, чтобы возобладать, на самом деле предлагают мещанскую версию. Лавкрафт, доживи он до подобных анализов, вряд ли бы впечатлился их результатами.

Предположив, что Лавкрафт был сторонником Сатанинской аморальности, остается выяснить, из чего состояли ритуальные действия в Иннсмуте, Р'Лйе или Ленге? В своих трудах он доходит лишь до того, что вставляет редкую трагическую строку из некоего "безымянного обряда" или "неописуемой оргии", проводимых гротескными привидениями в серных пещерах среди флуоресцирующей, разлагающейся плесени или у титанических монолитов зловещего свойства. Вероятно, он думал, что недосказанность будет более эффективна в освобождении воображения своих читателей, но, без сомнения, его вдохновляли реальные источники. Были ли его источники вдохновения осознаны и приняты, либо были впитаны через дар медиума, остается только предполагать. Несомненно лишь то, что Лавкрафт знал не такие уж «безымянные» обряды, поскольку аллюзии в его историях часто идентичны реальным церемониальным процедурам и терминологии, особенно практиковавшимся в конце прошлого века. Иннсмуты и Архамы Лавкрафта имеют своих двойников в прибрежных деревушках и заброшенных морских побережьях по всему свету, и все, что остается сделать, использовать свои чувства для их поиска: район Сан-Франциско, называемый Край Земли, Мендосино на побережье северной Калифорнии, от Хэмптона до Монтавка в Нью-Йорке, между Фолкстоуном и Довером на берегу Ла-Манша, побережье Корниша к западу от Исмута и множество местечек вдоль побережья Бретани во Франции, Список бесконечен. Там, где люди стояли на краю земли и размышляли о переходе от моря к суше с затаенным страхом и томлением в сердцах, существует соблазн Ктулу. Любая морская буровая платформа или "Техасская башня" является потенциальным алтарем Отродья Водной Бездны. Лавкрафт словно перенес чудовищ с холстов сотен Пикманов — великого символиста 90-х годов прошлого столетия, в сценарий, написанный в двадцатом веке. Его фантазии могли бы стать сознательной проекцией идеи, выраженной столь красноречиво Чарльзом Лэмбом в его Ведьмах и других ночных страхах: "Горгоны, гидры и химеры могут плодиться в мозгу, обуянном суевериями, но они там уже есть. Они — копии, типы; архетипы, заложенные в нас изначально".

Нельзя удержаться от того, чтобы не потеоретизировать на реальности, которую подсказала фантазия; ведь существует вероятность того, что Древние есть привидения будущего человеческого менталитета. Результатом такой теоретизации и являются Церемония Девяти Преломлений и Зов Ктулу, представленные ниже. Один делает упор на потенциал, другой отражает туманност ьпочти забытого прошлого. Что касается фонетики, она не имеет лигвистического определения. Перевод точен настолько, насколько позволяют современные методы.

Церемония протекает в закрытой комнате, не содержащей никаких скруглённых поверхностей. В помещении не должно быть открытого огня, за исключением одной жаровни или горшочка с огнём. Основное освещение доставляется светом звёзд или луны, либо скрытым источником ультрафиолетового излучения. За и над алтарём должен просматриваться силуэт трапеции. Лица жреца и участников скрыты масками или уборами, искажающими и делающими неузнаваемыми их черты. Все участники становятся лицом к эмблеме трапеции так, чтобы образовать половину шестиугольника. Жрец становится перед алтарём лицом к участникам. Он поднимает левую руку в Знаке Рогов

ЖРЕЦ: N'kgnath ki'q Az-Athoth r'jyarh wh'fagh zhasa phr-tga nyena phrag-n'glu.

Почтим же Азатота, без смеха которого не было бы этого мира.

УЧАСТНИКИ: Ki'q Az-Athoth r'jyarh wh'fagh zhasa phr-tga nyena phrag-n'glu.

Честь Азатоту, без смеха которого не было бы этого мира.

ЖРЕЦ: Kzs'nath r'n Az-Athoth bril'nwe sza'g elu'khnar rquorkwe w'ragu mfancgh' tiim'br vua. Jsnuf a wrugh kod'rf kpra kybni sprn'aka ty'knu El-aka gryenn'h krans huehn.

Азатот, великий центр космоса, пусть твои флейты поют в нас, убаюкивая нас, заставляя забыть об ужасах твоего правления. Твоё веселье поддерживает наши страхи и мы радуемся Миру Ужасов во имя твоё.