Р Блайс - Мумонкан. Застава без ворот. Сорок восемь классических коанов дзэн

— Почему ты не путешествуешь [чтобы встречаться с мастерами]?

На что Гэнся ответил:

— Дарума не пришел в Восточное Царство; Второй патриарх не отправился на Запад.

Последнее изречение стало известным в дзэнском мире, благодаря чему установилась связь между Гэнся и настоящим случаем. Следует отметить, что, если в последнем предложении идет речь о Гэнся, в целом комментарий Мумона не блещет оригинальностью — в нем говорится, что Дарума пересек океан (это очевидно), что волны поднимаются без ветра (тоже очевидно) и еще каким-то непонятным образом упоминается монах-рыбак Гэнся. Но вернемся к другим комментаторам. Донку считает, что четыре последних иероглифа просто обозначают четыре истины дзэн. Высказывались также мнения, что в этой непонятной строке Мумон выразил свое понимание подлинного смысла прихода Дарумы в Китай.

Многие люди принимают то, что Мумон здесь говорит шутя, за чистую монету. Они считают, что религия — опиум для народа. Но человек — это религиозное животное и, кроме того, животное трусливое, смелое, мудрое, глупое, терпеливое, раздражительное. Далее, подобно тому как мы не можем иметь мир без (возможности) войны, мы не можем иметь религию без атеизма. Как говорится в стихотворении, затруднения, возникающие у нас в связи с пониманием прихода Дарумы с Запада, в связи с Эка, который не мог успокоить свой ум, пока не нашел Ум, — все эти затруднения возникают вследствие истощения, буддистского безразличия и животного равнодушия. Таким образом, Мумона с его иронией можно понять в том, что дзэн, будучи величайшим творением человечества, является в то же время источником величайших зол, как-то: религиозных маний, мазохизма, преследования, бесплодного аскетизма и других еще более неприглядных страниц в истории человечества.

Будда часто появляется в Мумонкане, можно даже сказать, слишком часто. Мумон позаботился об этом, чтобы мы не забывали, что дзэн имеет отношение к буддизму. В истории, лежащей в основе этого случая, мы едва ли можем считать Шакьямуни историческим основателем религии, равно как Манджушри никогда не был монахом, прислуживающим Будде. Манджушри — это воплощение мудрости; возможно, идеализированная реальная личность. На изображениях его часто молено увидеть слева от Шакьямуни, а Самантабхадру справа. Вьющиеся волосы Манджушри имеют пять (неизгладимых) завитков, и, если верить учению секты Сингон, эти завитки соответствуют Пяти Мудростям. Манджушри держит меч мудрости в правой руке и голубой лотос в левой. Иногда он восседает верхом на льве. Он является одновременно главным учеником Будды и предводителем бодхисаттв.

Женщину называют Рий, что буквально означает «Отделенная от воли, или сознания». Так ее имя интерпретируется в книге, из которой происходит эта история, — в Сборнике существенных отрывков из всех буддистских сутр.

Момё Босацу, скорее всего, был выдумкой того, кто изобрел этот коан. В сутре встречается имя Рисёонгай Босацу, которое буквально означает «выбрасывание прочь всех призрачных одеяний Босацу».

Однажды в древности Манджушри пришел к Почитаемому Миром, где обычно собирались будды, однако в этот раз все будды уже разошлись по своим домам. Только одна женщина сидела рядом с престолом Будды. Она была в глубокой медитации. Манджушри спросил у Будды:

— Почему эта женщина сидит ближе к вашему престолу, чем вы мне позволяете садиться?

— Пробуди ее из медитации и сам спроси у нее, как такое возможно, — сказал Будда.

Манджушри три раза обошел вокруг женщины, щелкнул пальцами, [но не мог пробудить ее и поэтому] взял ее на брахманские небеса, где применил к ней все известные ему магические средства, но так и не смог вывести ее из состояния медитации.

— Даже сто тысяч таких, как Манджушри, не могут вывести ее из состояния концентрации, — сказал Почитаемый Миром. — Но далеко, за тридевять земель, которых не меньше, чем песчинок в Ганге, живет бодхисаттва по имени Момё. Он один может пробудить эту женщину из глубокой медитации.

Как только Будда произнес эти слова, Момё возник из-под земли и поклонился Почитаемому Миром, который сказал Момё, что ему нужно. Момё подошел к женщине, стал перед ней и один раз щелкнул пальцами, после чего она сразу же вышла из медитации.