Р Блайс - Мумонкан. Застава без ворот. Сорок восемь классических коанов дзэн

Исан был выдающимся человеком своего времени, но все равно угодил в ловушку [178] Можно также перевести как «дверь», «согнутая палка» и «веревка». Хякудзё. Если сравнивать, можно сказать, что Исан отдал предпочтение тяжелой жизни перед легкой. Что я имею в виду? Я хочу сказать, что Исан снял с головы полотенце и повесил себе на шею железную колодку.

«Угодил в ловушку Хякудзе» означает, что Исан позволил назвать себя настоятелем большого храма, что равносильно выбору «тяжелой» жизни. Вселенная уловками подводит нас к истине, к просветлению, заставляет нас проявить смелость, остроту ума, дзэн. С космической улыбкой на устах Мумон отмечает, что Хякудзё хитростью заставил Исана продемонстрировать свою повседневную трансценденцию, свою кувшинную мудрость. Подобный юмор мы находим только у Свифта.

Мне бы хотелось добавить еще одну неблагозвучную ноту к диссонирующим звукам Мумона. Я говорю «диссонирующим», но как ласкает слух музыка в исполнении этого маэстро! В настоящем случае делается слишком сильный акцент на выживании сильнейших, борьбе за место под солнцем, на победе и поражении. Еще немного и послышатся окрики «Слабых — к стене!» Мне лично больше нравится Карин с его уединением и двумя (пустыми) тиграми. Я бы предпочел его настоятелю большого храма, монаху, который на досуге пинает бутылки.

Отдельные строки этого стихотворения сложны, но все оно очень просто. Мумон хвалит Исана за его победу над Карином, который вместо того, чтобы действовать, говорит. Первый из двух приведенных переводов последней строки означает, что, когда Исан пнул кувшин, он пнул вселенную и тем самым пнул Будду, который есть сущность вселенной. Второй перевод означает, что ноги Исана, опрокинувшие кувшин, окружены нимбом, лучами света, которых много, словно семян льна.

Время прихода Дарумы в Китай определяют по-разному — 520, 516, 470 или 527 год. Считается, что Дарума был сыном богатого раджи из Южной Индии, но прибыл в Кантон с одной лишь чашей для милостыни и поселился в Лояне, где в течение девяти лет сидел и смотрел в стену. За это его прозвали «брахманом, созерцающим стену», хотя на самом деле он был выходцем из правящих классов. Пещера, в которой он сидел, стала храмом Сёриндзи. Предание гласит, что Дарума умер в возрасте ста сорока или ста пятидесяти лет. По одним данным, его отравили; по другим — перед смертью он вернулся в Индию. Писание, приписываемое Даруме, — Медитации на пяти действиях — очень просто по своему смыслу, но в нем нет того, что мы называем дзэн, и что мы находим в Рокусодангё, или Сутре помоста Шестого патриарха.

Четыре действия — это, во-первых, прощение ненависти , но не только ненависти людей, но и вещей, окружающих нас, например, острого угла стола. Во-вторых, это следование обстоятельствам , которое подразумевает: «Кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою» (Мф. 20, 26). В-третьих, смирение , или «Да будет не Моя воля, но Твоя!» (Лук. 22, 42) И наконец, соответствие реальности , или осознание, что мы не имеем независимого существования, и вещи тоже его не имеют (но наше существование, как и существование вещей, имеет определенную ценность).

Во время зачатия Второго патриарха Эка (486–593) имело место чудо — возникло странное сияние, от которого он впоследствии получил свое имя, означающее «свет». В молодости он изучал классиков и любил проводить время, гуляя в лесу или в горах. В зрелые годы он изучал хинаяну и махаяну, а впоследствии стал монахом. Приняв еще одно загадочное духовное причастие, он стал известен как «Дух Света». После этого, услышав о приходе Дарумы в Сёриндзи, он приходил к нему до тех пор, пока не добился своего, как об этом говорится в настоящем случае. Став учеником Дарумы, он получил следующие наставления: 1. Прекратить все отношения с людьми. 2. Не гоняться за вещами. 3. Сердце должно стать чистым, ровным, прямым, гладким, как гипсовая стена. 4. Только так ты можешь ступить на Путь.