Иоанн Кронштадтский - Мря жизнь во Христе. Том 1

как на песнопевцев сладкогласных - не больше; они не

хотели исполнять их велений, даже презирали,

преследовали, били и убивали их; чтобы нам не

уподобиться тем людям, для которых пророк неприятен в

отечествии своем [Лк. 4, 24]. Сколько бы ни был

человек, по видимому, мал и незначителен, почти в нем

образ Божий, особенно когда он говорит с любовью,

преимущественно когда говорит и делает дела любви.

222 Ты написал книгу, положим, о Святой Троице, и

отпечатал ее в тысяче экземпляров, а можешь и столько,

сколько тебе угодно. И во всех этих книгах у тебя не

только один дух, но одни и те же слова, одна и та же

форма. Так и с приношением Тела Христова. По

вселенной, в бесчисленном множестве церквей приносится

оно, на всех алтарях христианских церквей действует

одна и та же Троица, во всех агнцах один и тот же

Христос и Дух Его (как в книге содержание ее), везде

одна и тоже форма приношения, - и выходит, что это

Святейшее Таинство есть как будто единая великая

священная книга любви Господа к роду человеческому,

которая в бесчисленном количестве приуготовляется по

вселенной по одной и той же форме с одним и тем же

живущим в ней Духом любвеобильным, взявшим на себя

грехи мира, духом Христовым. Еще подобие: какое

множество на земле отдельных личностей человеческих: у

всех одна форма тела, у всех одинаковая душа, с

едиными, хотя не с одинаковыми способностями, и всем

этим личностям одно название - человек. Все люди - как

один человек, и от одного начала все произошли:

первоначально от Бога Отца и Сына и Духа Его, а потом

от одной четы. Поэтому, между прочим, и повелевает

заповедь Божия любить каждого, как себя, по тождеству

т.е. нашей природы. Итак, видишь много лиц, и они одно

по тождеству природы души и тела. Так и Господь в

животворящих Тайнах Своих, где бы они ни приносились,

есть вечно единый и нераздельный Создатель от единыя

крови всего рода человеческого [Деян. 17, 26]. Чрез

единый Дух Свой, живущий в Тайнах Тела и Крови,

совершаемых во всех церквах мира, хочет Он соединить с

Собою нас, отпадших чрез грех и покорность диаволу от

соединения с Ним, и то, что во всех нас есть

разъединяющего с Ним и между собою, отсечь и очистить:

да вси едино будут: якоже Ты, Отче, во Мне, и Аз в

Тебе, да и тии в Нас едино будут [Иоан. 17, 21]. Вот

цель причащения!

223 Что удивительного, что хлеб и вино бывают Телом и

Кровью Христовою и в них Христос почивает, как душа в

теле? Что удивительного, когда и диавол гнездится в

ничтожном зародыше (в сердце) младенца, вместе с

возрастанием тела усиливается, так что потом является

на свет младенец с сокрытым и гнездящимся в сердце его

диаволом? О, какая бесконечная благость и премудрость

Господа открывается в даровании нам пречистых Таин

Тела и Крови Его, в том, что они принимаются

христианином в самое сердце! Заметьте, в сердце, -

туда, где гнездится диавол, имущий державу греха и

смерти [Евр. 2, 14] - в совершенное противоядие ему, в

дарование нам святости и жизни и в прогнание греха и

смерти! Как несомненно, что в сердце нашем гнездится

часто диавол и всякий грех, - так несомненно же, что в

сердца наши вселяется Христос Жизнодавец, святыня

наша. Болий есть Господь наш диавола, если же диавол

живет и действует в наших сердцах чрез разные

привязанности наши к предметам земным, то как не

входить в сердце наше Христу, чрез веру и покаяние,

когда оно и создано Им быть храмом Божиим, - как не

входить в сердца наши Христу, именно в плоти и крови

Своей, в соответствие нашей духовности и вместе

плотяности? Еще: если диавол может давать дух и слово

иконе звериной [Апок. 13, 15], то как Христос не может

вселиться в хлеб и вино и не претворить их, не усвоить

их совершенно Себе, как плоть и кровь?

224 Зажигательное стекло тогда зажигает дерево или бумагу,

или другое что удобосгораемое, когда мы наведем его на

предмет так, что лучи солнечные, сосредоточенные в

фокусе стекла, все сосредоточиваются на одной точке

зажигаемого предмета, всею своею совокупностью

действуют на него, и, таким образом, как бы все солнце

в уменьшенном виде помещается на предмете. Так и в

молитве, тогда душа наша согревается, оживляется и

воспламеняется умным Солнцем - Богом, когда умом

своим, как зажигательным стеклом, мы наведем на

сердце, как на духовную точку в нашем существе, это