Бенгт Хеггланд - История теологии

религиозно-исторической школой. Барт не желает отвергать

историко-критическое толкование Библии как таковое, но считает,

что оно не смогло добиться своей цели, поскольку занималось

второстепенными вопросами, упуская из виду главное, о котором

говорит текст. Он желает (в «Der Romerbrief») заменить односто-

роннее филологическое и историческое истолкование углубленным

«диалектическим» описанием самого предмета. Образец для себя

204 Ум. 1967. - Прим. перев.

205 После отставки и серьезной болезни Барта план работы над «Христианской

догма

тикой» был пересмотрен, и последний раздел вышел в 1967 году. — Прим. перев.

342

он видит прежде всего в классической христианской традиции,

например, у реформаторов — Лютера и Кальвина. Однако толко-

вание Библии у Барта не копирует подход реформаторов: в отличие

от Лютера, диалектика текста заключается для него не в про-

тивоположности между гневом и милостью Бога, между грехом

человека и даруемой Богом праведностью, но принципиальное про-

тивопоставление проводится между вечностью и временем, между

Богом, как Богом, и человеком, как человеком. «Если у

меня есть система, то она в наибольшей степени заключается в

том, что я сосредотачиваю внимание как на позитивном, так и на

негативном значении того, что Кьеркегор называл «бесконечным

качественным различием» между временем и вечностью. «Бог —

на небесах, а ты — на земле». Отношение этого Бога к этому

человеку и отношение этого человека к этому Богу является для

меня как темой Библии, так и суммой и сущностью философии»

(«Der Romerbrief», предисловие ко второму изданию).

Следствием этой основной концепции становится, как правило,

отрицание человеческого для того, чтобы дать место откровению,

чему-то совершенно иному, явленному через Слово Божие тому,

кто со смирением оставляет место для действия Божия и для той

вести, которую проповедует церковь.

Идеи Барта об откровении или о Слове Божием, рассмотрению

которых посвящены два первых тома «Церковной догматики»

(1932— 1938) характеризуются противопоставлением вечности и

времени. Эта предпосьшка отражает влияние идеализма на

теологию Барта, которая в прочих аспектах выступает против

идеалистической традиции. В этом контексте «вечность» означает

не вечность как продолжение времени или вечность в библейском

смысле слова как новый мир. Этот термин обозначает нечто чисто

трансцендентное, не имеющее отношения ко времени и поэтому

одинаково присутствующее в любом времени. Отношения между

Богом и человеком воспринимаются как непосредственная

параллель противопоставления вечности и времени.

Поэтому слово и действие Божие никогда нельзя отождествлять

с человеческим словом или историческими событиями в Библии,

но следует рассматривать как нечто чисто трансцендентное. Для

теологии это среди прочего означает отрицание так называемого

естественного богословия. Божественное означает отрицание че-

ловеческого, и невозможно вообразить, что оно может быть зало-

жено в природе человека или как-то связано с ней. Далее, Библия и

история спасения рассматриваются лишь как аналогии

трансцендентного слова Божия и действия Божия и как свидетель-

343

ство («Zeugnis») о нем. Проповедуемое и письменное Слово —

единственное посредничество между Богом и человеком —

является лишь указанием (Hinweis) на собственно откровение

Божие, то есть Слово Божие в его абсолютном и трансцендентном

смысле.

Это является основанием для использования Бартом так назы-

ваемого диалектического метода (то есть противопоставления раз-

личных точек зрения и высказываний для того, чтобы они взаимно

объясняли бы описываемый предмет). Барт считает, что

содержание откровения можно объяснить или выразить не в пря-

мых высказываниях (это было бы «догматическим» методом), но

лишь через постоянное столкновение противоположных высказы-

ваний, что ведет к балансированию между утвердительными и от-

рицательными высказываниями; вопрос превращается в

ответ, а ответ — в вопрос. «Остается лишь соотнести

положительное и отрицательное друг с другом. Пояснить «нет»

через «да», а «да» — через «нет», не задерживаясь более чем на

миг на определенном «да» или «нет»; таким образом, например,

говорить о славе Божи-ей в творении только для того, чтобы