Том Райт - БОГ ЕСТЬ. ЧТО ДАЛЬШЕ? Как стать теми, кем мы призваны быть

Павел придал этой главе четкую структуру из трех «ходов». Сначала (13:1–3) он указывает на то, что любые стороны христианской жизни без agape не имеют никакой цены. Языки, пророчество, тайны, знание, вера, которая движет горами, самопожертвование — если в них нет agape, они ничего не значат. Далее следует лирическая средняя часть, которую мы уже приводили в начале данной главы. И затем идет заключительная часть, уравновешивающая первую и тонко, но могущественно возвращающаяся к отправной точке: вера, надежда и любовь «никогда не перестают», но любовь всех больше, а потому вам нужно к ней стремиться. В главе 13 Первого послания к Коринфянам Павел движется, опираясь и на эстетику, и на логику, которая здесь тоже необычайно глубока.

В заключение Павел говорит о том, что проходит, и том, что «не перестает»:

Любовь никогда не перестает,

хотя и пророчества прекратятся,

и языки умолкнут,

и знание упразднится.

Ибо мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем;

когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти,

прекратится.

Когда я был младенцем, то по–младенчески говорил, по–младенчески мыслил, по–младенчески рассуждал;

а как стал мужем, то оставил младенческое. Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно,

тогда же лицем к лицу;

теперь знаю я отчасти,

а тогда познаю, подобно как я познан.

А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь;

но любовь из них больше.

За представлением о том, что одни вещи исчезнут, а другие останутся, стоит одна предпосылка, на которой строится аргументация всего послания и которую Павел торжественно раскрывает в главе 15: настоящая жизнь — это лишь первый этап нашего длительного существования, и между нынешним временем и грядущим существует сильная преемственность, но одновременно будущее радикальным образом отличается от настоящего. Иными словами, обетование и надежда воскресения позволяет по–новому понимать действие добродетели и наделяет это понятие новым нравственным содержанием. «И если мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков» (15:19), но вы должны знать, что «труд ваш не тщетен пред Господом» (15:58б).

Все это наполняет ясным смыслом многие другие слова Павла во всем послании: «Посему не судите никак прежде времени, пока не придет Господь, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения» (4:5); «Бог воскресил Господа, воскресит и нас силою Своею… посему прославляйте Бога в телах ваших» (6:14, 20). Мысль о преемственности между нынешней жизнью и грядущим стоит за многими словами Павла, когда он рассуждает о том, как надо жить сейчас.

В самом деле, существуют такие элементы теперешней христианской жизни, которые в будущем не понадобятся: по иронии судьбы, к ним относились и те, которые коринфянам, как это бывает и сегодня, казались самыми «духовными», а потому более важными, чем повседневная дисциплина «обычной» христианской жизни. К таким преходящим элементам относились и те странные феномены, что позволяли, живя земной жизнью, соприкасаться с небесным: языки, пророчество и особый дар «знания». Все это станет излишним, когда придет будущее, как горящие свечи не нужны при наступлении рассвета. Приближается время великого перехода, великого преображения, подобного превращению ребенка во взрослого, когда можно будет не смотреть в мутное зеркало, но встретиться лицом к лицу, когда пестрые элементы пазла, которые мы не можем собрать, сложатся в стройную картину (13:12б) — или, если держаться ближе к словам Павла, мы увидим, что этот Пазл не только завершен, но и смотрит на нас. «Теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан».

Павел здесь тонко играет со смыслами. Контраст между младенчеством и состоянием зрелости представляет собой метафору будущего перехода из нынешней жизни к жизни воскресения, однако, похоже, это больше, чем просто метафора. Этот образ говорит и о том (нечто подобное мы видим в Гал 4:1–7, хотя там Павел утверждает несколько иную мысль), что сейчас мы дети Бога, не достигшие зрелости, а однажды станем взрослыми. Противопоставляя поиск отражения в мутном зеркале встрече лицом к лицу, Павел метафорически говорит об этом грядущем переходе, однако он хочет сказать и другое: мы сейчас действительно вглядываемся в туман нынешнего мира и нечетко понимаем Бога и Его замысел, но однажды увидим все ясно. А сравнивая знание «отчасти» с тем моментом, когда мы познаем во всей полноте, как сами были познаны (снова поднимая тему из предшествующей части послания, 8:1–3), Павел уже не использует образов, но говорит настолько прямо, насколько это возможно. Похоже, он на одном уровне неизбежно должен пользоваться образным языком, но затем все время стремится вернуться к реальности. И это, вероятно, объясняет нам, почему именно agape относится к трем вечным вещам, которые из нынешнего мира перейдут в будущий, и почему «любовь из них больше». Познать, подобно тому, как мы были познаны, означает перейти от добродетели к поклонению или, быть может, это та точка, где добродетель становится поклонением, или где поклонение подводит итог тем привычкам сердца, которые мы называем добродетелью. В этот момент Святой Дух сделает нас царственным священством. Глава 13 не случайно стоит в Первом послании к Коринфянами между двумя главами, в которых обсуждается поклонение общины. Вот где лежит центр всего.