Константин Пархоменко - Ангелы и бесы

— Господи помилуй, что это за старуха?

Тогда она сразу же начала растворяться и исчезла как дым. Это был диавол.

Тут я иду и рассказываю отцам, что я только что видел диавола и говорил с ним, думая, что это старуха, и она мне сказала то-то и то-то.

Старец пояснял, сколько отгоняют искусителя денно-нощные последования и ежедневная Божественная литургия. Сам диавол исповедал, что не может пребывать в обители, поскольку часто „дун-дун колокола“, и, напротив, сколько он радуется скандалам и недоразумениям: это для него праздник. „Постоянно, — говорил Старец, — приходит он к нам, прогуливается, не обретет ли кого-либо неохраняемого, чтобы можно было ему делать работу свою“.

…В другой раз, говорил Старец, был вечер и мы совершали с отцами повечерие, когда один из братьев захотел пойти в келию свою, взять какую-то книгу. Открывая дверь своей келии, чтобы выйти, вижу снаружи искусителя в образе женщины, которая непристойно показала мне свой зад, говоря бесстыжие слова. Я взял в руки икону Панагии и вышел, говоря: „Под твою милость прибегаем, Богородице“ и т. д., и тогда, как свистящий снаряд, искуситель метнулся, перелетел через крышу монастыря и разорвался на предлежащей горе с оглушительным шумом.

…На другое утро, на рассвете, сказал Старец, выйдя из келии, чтобы пойти в церковь, вижу большого черного пса, стоящего у дверей моих. Прежде чем выйти из дверей, конечно, как всегда, я перекрестился; увидев собаку, толкнул ее ногой, говоря: „Ты здесь ночевала прошлой ночью?“

Пройдя вперед, сказав: „Господи, Иисусе Христе“ и вновь перекрестившись, поворачиваюсь и вижу, что собака исчезла.

Это был искуситель, который ожидал, чтобы сбросить меня вниз по лестнице, но сила Честнаго Креста меня сохранила, сказал Старец».

Афонский старец Иосиф Исихаст:

Отец Иосиф был страшно искушаем блудной бранью. Еще днем он как-то отвлекался, а ночью его обступали бесы и враждовали так, как мало кто из живых испытал. Отец Иосиф от природы был страстный человек, и сатана задумал этого колосса духа свалить.

Причем бесы настолько обнаглели, что уже не скрывались, а являлись подвижнику наяву. Однажды, рассказывал старец в письмах, написанных своим духовным чадам, он молился, бесконечно призывая на помощь Сладчайшего Иисуса, а бесы все увеличивали и увеличивали «энергию воздействия» на него. «И вот, когда он [сатана] произвел три или четыре искушения и увидел тщетность своих нападений, внезапно врывается сквозь дверь ветер, настолько сильный, что срывает крышу со всеми опорами, кровлю с тысячами ок [ ока — греческая мера веса, равная 1280 грамм] камней наверху — она пронеслась по воздуху, как самолет, — и бросает ее напротив на скалы, в снег. И мы остались в тишине под снегом» (письмо 7). А вот фрагмент из письма 24-го, к монаху, сильно искушаемому блудной бранью: «Не удивляйся, чадо мое. Так бывает с монахом. Жизнь монаха — постоянное мученичество. Сладкий Иисус познается в скорбях. И как только взыщешь Его, Он предложит тебе скорби. Его любовь — в страданиях. Он показывает тебе немного меда, а под ним спрятал целую кладовую горечи. Предшествует мед благодати, а за ним следует горечь искушений.

Когда Он захочет послать тебе страдания, предупреждает тебя и как вестника посылает тебе соответствующую благодать. Он как бы говорит тебе: „Будь готов!“ Чтобы ты ждал, откуда на тебя нападет и ударит враг. И так начинаются твои подвиг и брань. Смотри не робей. Не удивляйся, когда „палят пушки“, а стань мужественно, как воин Христов, как испытанный борец, как доблестный боец. Ибо эта жизнь — поприще борьбы. Упокоение будет там. Здесь — изгнание, там — наша истинная родина. Я тебе еще не говорил? Вначале у меня восемь лет была страшная борьба с бесами. Каждую ночь — неистовая битва, а днем — помыслы и страсти. Они приходили с саблями, мотыгами, топорами и лопатами.

— Все на него! — кричали они. Я претерпевал мучения.

— Предвари, Матерь Божия! — взывал я, и хватал одного, и давай бить им других… разбивал себе руки о стены.

И по случаю пришел один знакомый из мира нас посетить. И ночью я положил его спать в свою маленькую келлийку. И приходят бесы, как приходили обычно ко мне, и начинают его бить, а он как закричит! Человек пришел в ужас. Чуть не сошел с ума. Я сразу прибегаю.

— Что с тобой? — говорю ему.

— Бесы, — говорит он, — чуть не задушили меня! Избили меня до полусмерти!

— Не бойся, — говорю я ему. — Должен был получить я, а этой ночью по ошибке досталось тебе. Но ты не беспокойся.