Константин Пархоменко - Ангелы и бесы

© Издательский дом «Никея», ООО «Никея», 2017

© Пархоменко Константин, прот., 2017

Рекомендовано к публикации Издательским советом Русской Православной Церкви

ИС Р 16-618-0670

Сначала две истории.

Когда я был студентом духовной академии, мы с друзьями решили съездить на остров Залита, что под Псковом, к известному прозорливому старцу отцу Николаю Гурьянову. К нему многие тогда ездили пообщаться, получить духовное наставление или ответ на сложный вопрос. Такие вопросы имелись и у нас. Была ранняя весна, начало марта, но еще стояли морозы. Добираться решили на машине. На автомобиле до озера, а там по льду прямо на остров, к старцу.

Мы выехали из Петербурга утром, наскоро позавтракав. Машина шла уверенно и твердо, мы пели и читали утренние молитвы. Настроение возвышенное и торжественное. А вот и ровная гладь озера. Лед, припорошенный снегом. В снегу проложена трасса. Мы въехали на лед и бодро, благо ехать всего три километра, покатили к острову. На середине озера заглушили мотор. Мы вышли, включили видеокамеру, чтобы записать несколько слов. Я, улыбаясь в объектив, сказал: «Мы в полутора километрах от Залита, и через несколько минут мы с вами увидим известного старца. Как видите, друзья, сатана не смог помешать нам в нашем благом предприятии…»

Через несколько минут мы вернулись с морозца в жаркий автомобиль, завели мотор, но… Машина не тронулась с места. Колеса беспомощно проворачивались в лунках, наполненных водой и ледяной кашей. Нескольких минут оказалось достаточно, чтобы машина продавила лед.

Мы стали подкладывать под колеса какие-то тряпки, вещи, силясь приподнять автомобиль, но все было бесполезно. Прошел час, другой… Мы совсем замерзли и оголодали. К тому же увидели, что лед под автомобилем от наших усилий совсем истончился, то у одного, то у другого из наших спутников нога проваливалась под воду. Вокруг пошли подозрительные, тревожные трещины. Было решено пешком брести к острову — похоже, машину мы теряли… Вдруг послышался гул мотора. К нам приближался трактор-вездеход на больших надутых колесах. Водитель открыл дверцу и, матерясь, бросил нам веревку: «Цепляйте, я не могу останавливаться…» Мы прицепили веревку к автомобилю, вездеход потянул и не останавливаясь потащил машину к острову. Подпрыгивая на снежных кочках как мячик, она умчалась вперед, а мы бросились следом…

Когда мы спросили шофера, откуда он узнал про нашу беду, он сказал, что его послал за нами отец Николай. Как отец Николай мог знать о нашем приключении, ведь его домик находился с другой стороны острова?.. А еще мы узнали, что накануне была оттепель и выходить на озеро запретили. В предвкушении встречи с известным старцем мы даже не заметили флажков ограждения… Приветствуя нас, старец охал: «Что же вы делаете, вы же покойнички почти были…»

Потом мы отогревались у отца Николая.

У каждого была возможность пообщаться со старцем наедине. Я получил ответы на волнующие меня личные вопросы. Старец не отпускал, а темы для разговора иссякли, как-то не хотелось говорить о чем-то незначительном.

Когда повисла долгая пауза, я сказал: «Батюшка, а я вот в бесов не совсем и верю…»

Тут надо пояснить, что в то время я много читал современных западных богословов, которые довольно скептически относятся к библейским и древним историям про духовные силы. Они считают, что Ангелы и бесы — это персонажи древнего мифологического мышления, категории, которыми оперировали древние люди, не знавшие истинных причин того или иного заболевания или проблемы.

Отец Николай всплеснул руками: «Да как же не верить? Да ведь они рядом».

Я спросил старца, а видел ли он бесов. «Не только видел, я их вижу… вот-вот, гляди, — отец Николай показал рукой, — один побежал»…

Я так и не понял и до сих пор не понимаю, действительно ли отец Николай тогда увидел беса или подшутил надо мной, но все это заставило меня крепко призадуматься. Ведь не можем же мы объявлять единственно верным свой опыт, опыт грешных людей. Ведь если святые и подвижники как прошлого, так и нынешнего времени практически единодушно говорят, что есть Ангелы и бесы, за этим стоит какой-то реальный опыт, опыт людей, не болтающих на богословские темы, но ведущих напряженную духовную жизнь и прикасающихся к реалиям, которые для обычных людей сокрыты.

Прошли годы. Я стал священником и из теоретического, в большей степени, богословствования перешел в плоскость практического. Это значит совершение Божественной литургии и других таинств, духовническое окормление множества людей, ежедневное молитвенное делание. И вот тогда реалии духовного мира стали мне ближе и начала приоткрываться реальность, дотоле известная только из святоотеческой литературы.