Юстейн Гордер: Рождественская мистерия

Иоаким встал в кровати и открыл створки с цифрой 3. Он увидел на картинке старинный автомобиль. Такой автомобиль был в Музее истории техники, куда они ходили вместе с дедушкой.

Иоакиму было совершенно непонятно, какое отношение к Рождеству мог иметь старинный автомобиль, но он не стал над этим задумываться, а просто раскрыл листок, снова выпавший из окошка прямо ему в руки. Уютно завернувшись в одеяло, он начал читать:

Вторая овца

Элизабет и ангел Эфириил спешили вслед за ягненком с колокольчиком на шее, который сбежал от шума кассовых аппаратов и болтовни покупателей в большом универмаге. Вскоре все трое выбежали из леса и оказались на проселочной дороге. Вдали виднелось несколько высоких фабричных труб, из которых вырывался черный дым.

— Это какой-то город, — сказала Элизабет.

— Халден, — пояснил ангел. — Он расположен недалеко от границы со Швецией. Это означает, что мы на правильном пути. Ведь наш путь в Вифлеем лежит через Швецию.

Не успел ангел закончить фразу, как его прервал какой-то дребезжащий звук, раздавшийся у них за спиной. Элизабет оглянулась и увидела старинный автомобиль. За рулем сидел мужчина в пальто и шляпе. У него была окладистая борода, и он чем-то напоминал прадедушку Элизабет, фотография которого стояла на камине. Когда автомобиль проезжал мимо них, мужчина протрубил в рожок и помахал им шляпой.

— Старинный автомобиль. Наверное, старая рухлядь.

Ангел Эфириил прикрыл лицо рукой, чтобы скрыть улыбку.

— Да нет же, он новехонький.

Элизабет недоуменно вздохнула.

— Я всегда думала, что ангелы гораздо умнее людей, но, кажется, не по части автомобилей. — Ей вовсе не хотелось ссориться с ангелом, и поэтому она добавила: — Впрочем, это неудивительно, ведь у вас есть крылья, и конечно же, там, у себя на небе, вы не ездите на автомобилях. Кроме того, я могу предположить, что Бог запретил все виды загрязнения окружающей среды.

Эфириил указал Элизабет на сложенные у дороги бревна.

— Сядь, — сказал ангел. — Ты заслужила небольшой отдых, к тому же я должен рассказать тебе кое-что важное о нашем странствии в Вифлеем.

Элизабет села на бревно и посмотрела на ангела.

— А ты разве не устал? — спросила она.

Ангел покачал головой:

— Нет, ангелы не устают, ведь мы не из плоти и крови, когда вы, люди, устаете, именно ваша плоть страдает больше всего.

Элизабет стало неловко: как она могла подумать, что ангелы устают. Будь это так, вряд ли они отважились бы летать в огромном пространстве между небом и землей. Ведь расстояние от неба до земли гораздо больше, чем путь в Вифлеем. Что же касается проехавшего мимо автомобиля, тут, кажется, она была права: ведь это же и вправду был старинный автомобиль?

Ангел спросил:

— Скажите мне, милое дитя, куда именно мы направляемся?

— В Вифлеем, — ответила Элизабет. Об этом-то она как раз и размышляла.

— Хорошо, а зачем мы идем туда?

— Мы хотим погладить ягненка.

Ангел кивнул.

— Мы идем туда, чтобы приветствовать приход в мир младенца Иисуса. Его называли агнцем Божиим. Потому что он такой же кроткий и невинный, как и маленький ягненок с его пушистой шерсткой.

Элизабет пожала плечами, она ни о чем таком не думала. Ангел продолжал:

— И сейчас мы не просто направляемся в Вифлеем, мы должны совершить почти двухтысячелетний обратный путь во времени — ведь к тому моменту, когда ты бросилась догонять ягненка с колокольчиком на шее, прошло примерно столько лет со дня рождения Иисуса. Мы попытаемся успеть в Вифлеем как раз к этому великому событию.

Элизабет открыла рот от удивления.

— Но разве можно путешествовать во времени в обратную сторону?

Эфириил утвердительно кивнул:

— Вполне. Для Господа Бога нет ничего невозможного, а я его посланник, так что и для меня почти нет невозможного. Мы уже прошли часть пути. Перед тобой город Халден, и мы находимся в начале двадцатого столетия от Рождества Христова. Понимаешь?

У Элизабет глаза округлились от изумления.

— Теперь, кажется, да... понимаю. Тогда, наверное, проехавший автомобиль не такой уж старый.

— Верно, он и был новехонький. Ты наверняка заметила, с какой гордостью трубил в рожок человек, который вел машину, ведь сейчас, в начале века, автомобиль — большая редкость.