Иван Аксаков: Еврейский вопрос

А еще недавно одна из русских еврейских газет (Еженедельная хроника “Восхода”) проводила мысль, что в нравственной доктрине христианства нет ничего такого, чем бы еврей не обладал уже вполне и давно из пятикнижия Моисея, так что христианство – по смыслу слов еврейской газеты, – не представляя, в области нравственной, ничего нового и оригинального, в сущности есть нечто вовсе ненужное, излишнее, без чего очень легко обойтись, довольствуясь еврейским законом; остается только не совсем понятным, зачем это не обошлась без него всемирная история!… Лучшего образца близорукости и тесноты еврейского миросозерцания трудно и подыскать.

Не ясно ли теперь, что стремление к наживе стоит у евреев на степени религиозной и политической истины”? Не выступают ли воочию, до полной несомненности и, так сказать, обязательности, те нравственные начала, которые “еврейское могущество” имеет внести в европейскую цивилизацию при содействии всех новейших прогрессивных учений, отрицающих Христа-Бога?

“Нашего великого дела успех обеспечен, – возглашает “Израильский Всемирный Союз”, – христианская церковь – наш злейший враг – лежит пораженная в голову…” В подлиннике вместо слов “христианская церковь” стоит “католицизм”, но не подлежит и спору, что автор манифеста разумеет здесь не собственно римско-католическое исповедание, но христианство вообще – в его древней церковной организации, а в этом виде оно знакомо ему только в форме католической церкви – церкви по преимуществу “воинствующей”. Не может же он, конечно, признать слишком опасным для еврейства и “злейшим его врагом” протестантизм, ввиду наклонности последнего перейти просто в философское учение, или в этику, и ввиду отсутствия в нем всякой внутренней объединяющей и связующей силы, всякого обязательного авторитета: как известно, в протестантизме каждый член церкви сам себе авторитет, 0 церкви же православной на Западе, и особенно во Франции, вовсе не имеют понятия или же разумеют ее как церковь, лишенную самостоятельности, не способную или не призванную оказывать воздействие на исторические судьбы “культурного мира”!… Затем, то “поражение католицизма”, о котором возвещает г. Кремьё (если даже признать факт этого поражения, что еще подлежит большому сомнению), не было только поражением папизма и ложных сторон римско-католической церковной практики: в этом, собственно, еще мало радости для евреев; но оно было вместе с тем и ударом, нанесенным самой вере Христовой в христианских обществах Запада, особенно же во Франции: этому не могли, конечно, не порадоваться евреи. Можно себе представить, с каким восторгом приветствовали они выбрасывание распятий из народных училищ, изгнание имени Божия и Христа из школьных учебников, из официальных актов и всяких публичных действий, – с каким восхищением приветствуют они и теперь все законодательные меры и все неистовые проявления “прогресса”, направленные к искоренению христианской религии! Весь этот бунт культурного человечества против христианской веры и даже против Бога, против учения о бессмертии, о душе, против всякого “мистицизма” – на руку и по вкусу евреям, несмотря на исповедуемое ими единобожие. Он расчищает им почву: “распростирать сеть Израиля” становится при таких условиях день ото дня удобнее. Они совершенно верно признают христианство более злым для себя врагом, чем даже безбожие, чем материализм, доведенный до крайних пределов отрицания. Они твердо убеждены, что на таком голом отрицании человечество удержаться не может, и рассчитывают, что придет время, когда можно будет подсунуть ему принцип “еврейского единобожия”… Таковы религиозные замыслы и мечты евреев, включая сюда и г. Кремьё, – о еврейских же нигилистах (которые, впрочем, редки) поговорим когда-нибудь особо…

Не в том, впрочем, дело – сбыточны ли эти еврейские замыслы или нет, а в том, что христианские общества своим мятежом против христианства сами созидают, себе же на голову, еврейское могущество, сами куют на себя еврейские цепи: это уже сбывается. Замечательно, что враги христианства и даже вообще всякая религия, одним словом, самые отчаянные радикалы, – в то же время самые горячие иудофилы. Если, по их понятиям, культура и прогресс не совместимы с исповеданием Христовым, если открытый исповедник Христа вызывает в них презрение и негодование, то в то же время эта культура и прогресс ведут себя совершенно смирно относительно исповедания Иеговы, и еврею охотно предоставляется и полная свобода действий, и политическая власть.