Мигель де Унамуно: Житие Дон Кихота и Санчо

В переводе Г. Лозинского: «не отличавшийся кротостью».

В переводе Г. Лозинского: «это приключение, как и иные, подобные ему, относится к роду приключений не на островах, а на перекрестках дорог». Ответ Санчо в этом переводе не учитывается.

В переводе Г. Лозинского: «перевернуть мир».

В переводе Г. Лозинского: «грубиянам». «Villano» в первом значении этого слова: «человек низкого (подлого) звания», «простолюдин».

В переводе Г. Лозинского: «Мне весьма приятно, что ты ищешь опоры в моей храбрости, которая тебя не покинет, хотя бы твоя душа покинула тело». При точности смысла переводчик не воспроизводит игры слов: «animo» (дух) и «anima» (душа), которую использует Унамуно.

В переводе Г. Лозинского: «она ничуть не жеманится, ко всем лезет, со всеми дурачится, и все ее смешит и потешает». В тексте Сервантеса Санчо дал Дульсинее весьма двусмысленную характеристику, употребив слово «cortesana», которое может означать и «столичная особа», и «куртизанка».

В переводе Г. Лозинского: «…каково же должно быть безумие Дон Кихота, если и этот бедняк заразился им и спятил с ума!» Для того чтобы передать развитие мысли Унамуно, необходимо сохранить слово «неистово» (в тексте Сервантеса: «vehemente»).

В переводе Г. Лозинского: «возможно, что разлетелись бы прахом все их планы». «Планы» заменены на «доброе намерение» («buena intencion») в соответствии с ироническим комментарием Унамуно.

В издании 1932 г. напечатано: «простых»; видимо, это опечатка (в тексте Сервантеса: «cosas de mucho gusto у pasatiempo»).

В переводе Г. Лозинского: «безрассудно», но слово «impertinente», кроме значения «безрассудный», имеет еще значение «неуместный», которое и обыгрывает Унамуно.

В переводе Г. Лозинского: «безрассудно», но слово «impertinente», кроме значения «безрассудный», имеет еще значение «неуместный», которое и обыгрывает Унамуно.

В переводе Г. Лозинского: «безрассудно», но слово «impertinente», кроме значения «безрассудный», имеет еще значение «неуместный», которое и обыгрывает Унамуно.

В переводе Г. Лозинского: «от времени до времени усмехалась».

В переводе Г. Лозинского: «тазового шлема». В тексте Сервантеса— словечко, изобретенное Санчо: «baciyelmo» (от «ЬасГа» — таз и «yelmo» — шлем).

а «той безапелляционной отваги утверждать свое, которая, твердой стопой попирая землю либо смиренно возводя очи горе, посредством всемирной иллюзии созидает науки и религии» (португ.; орфография XIXв.) 103

В переводе Г. Лозинского: «напоминал скорей каменную статую, чем живого человека». Предлагаемый перевод учитывает смысловую и стилистическую игру Унамуно (постоянное противопоставление «человека плотского» и «человека духовного»).

В переводе Г. Лозинского: «поколений».

В переводе Г. Лозинского: «лабиринт заблуждений».

В переводе Г. Лозинского: «Добрая надежда лучше худого надела». Этот перевод не позволяет передать чисто унамуновскую игру значениями слова «posesion» («владение», «обладание»).

В переводе Г. Лозинского: «Санчо, братец, веди меня ко дворцу Дульсинеи; кто знает, быть может, она уже проснулась».

В переводе Г. Лозинского: «если только он и меня не превратил в какое‑нибудь чудище».

В переводе Г. Лозинского: «с какой покорностью». Унамуно обыгрывает ниже и слово «лицо», и слово «смирение».

В переводе Г. Лозинского: «Ну, раз ты так решил, мой добрый, мой разумный, христиански настроенный и чистый сердцем Санчо, то оставим в покое эти чучела и поищем приключений получше и поблагороднее».

В переводе Г. Лозинского: «просеивать овес». В подлиннике Унамуно, как и в тексте Сервантеса: «cebada» — слово, которое во всех словарях переводится как «ячмень» («овес» по–испански «avena»).

К этому месту Унамуно сделал примечание: «Почувствовал я было искушение приписать: «и какой сдвиг», — «какой подвиг и какой сдвиг ему суждено совершить» — но быстро справился с соблазном. Ненавижу словесные выкаблучивания и каламбуры, свидетельства ума самого жалкого и убогого». Игра слов, которой пренебрег Унамуно, в подлиннике строится на близости по звучанию слов «hazana» (подвиг) и «асепа» (водяная мельница).