митрополит Вениамин Федченков - Два сорокоуста

Я решился написать генералу Врангелю откровенное письмо [19.6.1920]: [...] "Сатану одни люди не могут одолеть, они могут победить современных сатанистов только Св. Крестом, а потому, достойнейший генерал, и Вы в своей самоотверженной борьбе с сатанистами на знаменах Ваших воинов воздвигните Животворящий Крест и Вы победите палачей России и гонителей Ее Церкви Животворящим Крестом, как некогда Царь Константин победил злого языческого царя Максенция Силою Честнаго и Животворящаго Креста" [...] Ответ на мое письмо от генерала Врангеля пришел чрез председательницу Белого Креста г-жу Митрофанову, с указанием, чтобы я ехал в ставку ген. Ал. Павл. Кутепова и с ним переговорил по содержанию письма. 29 июня я был принят генералом и он сказал мне: "Мысли вашего письма к Главнокомандующему я разделяю, но вы расскажите мне план ваших грядущих действий". Выслушав мой доклад, ген. А. П. Кутепов сказал: "Начинайте, батюшка, осуществлять свой план".

С 1 июля 1920 года в городах и селах Крыма совершались мною Литургии в походной церкви Белого Креста или в пригородных храмах. По вечерам велись беседы в церквах и оградах церковных при общенародном пении молитв. Сперва собиралось людей сотни, с первого августа - уже тысячи. Все лето благоприятствовала нашим собраниям прекрасная крымская погода. К 14 сентября 1920 года, к празднику Воздвижения Св. и Животворящего Креста записались в члены Братства пять тысяч человек и в Симферопольский банк было внесено два с половиной миллиона рублей, скопленных из добровольных пожертвований во время Крестоносных собраний на необходимые расходы Братства. Общим собранием было принято мое предложение: "От слов перейти к делу". - Параллельно с армией генерала Врангеля, уже устремившейся из Крыма на север - шествовать всенародным Крестным ходом, прося Русскую армию всеми ее возможностями охранять от красных безбожников Крестоносное движение с хоругвями, иконами, с возженными свечами в фонарях, чтобы сими крестоносными впечатлениями возбуждать доверие и любовь населения к целям Русской армии и привлечения в ее ряды новых добровольцев - христианских патриотов, лелея святые мечты движения к сердцу России - Москве, уже люто застрадавшей, ободренных надеждой попасть домой, обняться в радостной встрече с милыми родными, друзьями, единомышленниками ("Не крестовый поход врангелевского воинства, - говорил в одной из проповедей о. Владимир, - сокрушит это диавольское царство, а крестный ход всего крымского духовенства, с иконами вместо пушек и хоругвями вместо винтовок... Увидав это священное шествие, красноармейцы, благочестивые русские крестьяне, благоговейно снимут шапки, вонзят штыки в землю и падут ниц перед святыми иконами. Не пролитием крови сокрушится богоненавистная большевицкая власть, а силою Креста Господня". - Прот. Владислав Цыпин . Русская Церковь (1917-1925. - М. Сретенский монастырь. 1996. С. 132. - С. Ф .).

В праздник Нерукотворенного Спаса 16 августа я гостил у архиепископа Димитрия в г. Симферополе. Он уехал в монастырь. Ко мне входит знакомый профессор Московского университета и представляет представителя германского посольства от Монархической группы, возглавляемой Баварским Принцем Рупрехтом, сочувствующего Русской армии в ее борьбе с сатанистами. Они предложили мне быть посредником в переговорах немецких монархистов с командованием Русской армии на следующих условиях: 1. Монархическая группа присылает корпус войска для военной помощи Русской армии в ее борьбе с большевиками. 2. Дает ей военное снаряжение и съестные припасы. 3. Берет на себя пропаганду против большевиков внутри России. И за все это требует от Русской армии немедленного союза с Германией и обязательства в будущем никогда не воевать с ней. Я выразил полное удовольствие такому предложению, но не скрыл, что мне известно нерасположение некоторых генералов и членов правительства к союзу с немцами [...] На следующее воскресение я встретился в той же семье с этим немцем и задал ему вопрос: "Как прошло ваше свидание с Главнокомандующим?" - " Никак , - ответил немец, - сам Главнокомандующий нас не принял, выслав к нам начальника своего штаба генерала Шатилова. Мы сразу поняли, что сей генерал с уклоном влево и наше предложение, конечно, было отвергнуто. Завтра мы уезжаем в Мюнхен". [...]

18 сентября 1920 г. меня вызвали в контрразведку при Русской армии и предупредили: "Красная Москва, узнавши о начавшейся в Крыму успешной подготовке ко Всероссийскому религиозно-крестоносному движению, прислала в Крым женщину иудеянку убить вас, как основателя сего движения. Наши охранники ходят за вами на всех ваших общественно-народных выступлениях, но в частных ваших выходах из квартиры остерегайтесь брюнеток с ярко выраженными на лице признаками палестинских гражданок" (Как видим, большевики с тревогой следили за осуществлением проекта о. Владимира. Случайно попавшаяся к ним в руки дочь его Нина была немедленно расстреляна. Не случайно уже много лет спустя митролит Вениамин, работая над воспоминаниями (а писал он их для себя, "в стол"), имея в виду свидетельство небезызвестного генерал-лейтенанта Я. А. Слащова о причастности его, епископа Вениамина, к организации Крестного хода, постарался дистанцироваться от столь опасного (даже несколько десятков лет спустя!) предприятия, попутно приписав ему совершенно иные цели: "...Можно было бы для любопытства вспомнить об одном оригинальном проекте, который молва приписывала мне. Не видя конца междуусобной резне, предложено было устроить грандиозный крестный ход, чуть не в миллион человек, и пойти с молитвами на север. И вот тогда-де проснется же совесть, и люди примирятся. Такого детского проекта я ни тогда, ни теперь не мог бы предложить здравым людям. Но он действительно был и даже рассматривался на заседании Синода. Автором его был небезызвестный протоиерей о. Востоков, экзальтированный и самомнительный проповедник. Но, разумеется, Синод благоразумно отверг этот фантастично-сентиментальный проект. Большевики расстреляли бы этих мечтателей, и только. Да и наша власть не согласилась бы на осуществление его, будучи ответственной за народ. Однако слух об этом крестовом походе какими-то путями распространился по селам, и когда я приехал в Малую Белозерку, то селяки меня спрашивали: будет ли этот крестный ход?" ( Митрополит Вениамин (Федченков). На рубеже двух эпох. М. 1994. С. 269). Разумеется, русского крестьянина после многих лет Германской и гражданской войны и революций, даже при сильно развитом воображении, трудно заподозрить в фантазерстве или сентиментальности. То, что никак не могли да и не хотели понять Белые вожди и их окружение и, наоборот, отлично, иногда даже подсознательно, понимали крестьяне, весьма точно выразил святитель Иоанн (Максимович): "Призыв к борьбе за Россию после падения временного правительства и потеря захваченной было власти, хотя вызвал благодарные чувства многих и соответствующее [Белое] движение, но не было это выражением раскаяния со стороны главных виновников, продолжавших считать себя героями и спасителями России. Между тем, Троцкий в своих воспоминаниях признает, что больше всего они (советы) боялись, чтобы не был провозглашен Царь, т. к. тогда падение советской власти стало бы неминуемым. Однако этого не случилось, [Белые] "вожди" боялись того же. Они воодушевили многих на борьбу, но запоздалый их призыв и отвага не спасли Россию. Некоторые из них в той борьбе положили жизнь и пролили кровь, но гораздо больше пролито невинной крови, которая продолжает литься по всей России, вопия к небу" (Россия перед Вторым пришествием. 3-е изд. Т. 2. СПб. 1998. С. 219). - С. Ф .).